26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

дальней двери. Она подошла и заглянула в ту дверь. Это была кладовая, а исходили мерцающим

призрачным светом волшебные зеркала, которые собрал здесь Гасхааль со всего замка. Не похоже

было, чтобы в эти дни он притрагивался к ним. Вошла Талиана в кладовую и коснулась одного из

зеркал. В тот же миг ожило зеркало, и увидела Талиана лицо брата.

– Где Гасхааль? – Спросил Повелитель Молний без всяких приветствий. Резок был его

голос.

– Он занят волшебством, – ответила Талиана брату.

Гневно вспыхнули глаза Келесайна.

– Это я и так знаю. Подобно червю, погрузился он со своим Островом в магическое

естество Эссенлера, и, как червя, уже нельзя вырвать его оттуда, не повредив самого плода. Мне

нужно сейчас же говорить с ним – позови его, немедленно! Может быть, еще не поздно остановить

его.

– Что происходит? – Спросила Талиана брата.

– Спроси об этом своего мужа, – отвечал ей Келесайн. – Его словам ты поверишь больше, чем моим.

– Это не так, – сказала Талиана. – Когда-то ты сказал Джордмонду, что я не знаю, чему

верить – теперь твои слова стали правдой. Сегодня я видела странную сцену в лесу: Гасхааль

заставил одну из своих ворон проглотить огромный бриллиант. И хотя птица с большим трудом

справилась с приказанием, это обстоятельство, кажется, только сильно рассмешило его – а ведь он

всегда с большой заботой относился к своим птицам. Мне кажется, что он болен или обезумел, ибо смех его был смехом безумца.

– Он не более безумен, чем прежде, – ответил Келесайн. – Все его птицы когда-то были

людьми, но всех их он превратил в ворон и забрал себе их знания и их души. Ведь титул его –

Повелитель Ворон, и этот титул – не пустой звук. А то, что ты видела в лесу, не безумие, но

Ритуал Силы. Также, как проглотила ворона бриллиант, проглотит он сам драгоценное сердце

Эссенлера. Магия этого мира иссякнет, а могущество Гасхааля возрастет многократно.

– Не может так поступить тот, кого я люблю, – сказала Талиана.

Сказал Келесайн со злостью:

– Тот, кого ты любишь, может быть, и не может. Но ведь не Гасхааля ты любишь, а свое

представление о нем. Однако наш разговор все так же бессмысленен, как и прежде. Позови своего

мужа.

– Его нет сейчас в замке и я не знаю, когда он вернется.

– Если он вернется и не захочет разговаривать со мной, передай ему только одно: когда

ворона глотает бриллиант, камень можно вернуть – если поймать птицу и извлечь бриллиант из ее

желудка.

На сем зеркало погасло.

Когда вернулся Гасхааль, Талиана сказала ему:

– Мой брат желает говорить с тобой.

Спросил ее Гасхааль:

– Откуда ты знаешь об этом?

– Я отыскала зеркала, – ответила Талиана. – Зачем ты обманул меня, сказав, что они нужны

тебе для волшебных манипуляций?

– Я не лгал тебе, – ответил ей Гасхааль. – Они потребуются мне, хотя и позже, чем я

полагал вначале.

– Ты поговоришь с моим братом?

– Не сейчас. У меня еще много дел.

– Он, предвидя такой ответ, просил передать тебе: камень можно извлечь из желудка

вороны, которая проглотила его.

Долго молчал Гасхааль, а потом спросил Талиану:

– Откуда он узнал об обряде?

Промолвила женщина:

– Я рассказала ему.

– Ты предала меня, – сказал ей Гасхааль. – А я не прощаю предательств.

Произнеся это, он превратил ее в ворону и направился в комнату с зеркалами. Там он

выбрал одно из них, небольших размеров, и назвал имя Келесайна. Когда появилось перед ним

отражение Повелителя Молний, сказал ему Гасхааль:

– Открой двери зеркал.

– Зачем? – Спросил его Келесайн.

– У меня есть нечто, принадлежащее тебе, и я желал бы вернуть тебе это.

Отомкнул тогда Келесайн со своей стороны двери зеркал, а Гасхааль проделал тоже со

своей и, бросив в образовавшийся проем ворону, сказал:

– Забирай обратно свою сестру.

И, сказав это, поспешно закрыл двери зеркал.

Сказал ему Келесайн:

– Молись всем богам, которых знаешь. В огненный ад превращу я твой Остров, а участи

твоей устрашатся даже и пленники Обители Боли.

– К чему пустые угрозы? – Спросил Гасхааль. – И без того тобой была мне обещана весьма

незавидная участь.

Спросил Келесайн:

– Для чего ты погубил мою сестру? Ведь спор этот – между нами.

Ответил Повелитель Ворон:

– Для того, чтобы горька стала твоя победа, если ты все же добьешься ее.

Столь велик был гнев Повелителя Молний, что треснуло в руках Гасхааля волшебное

зеркало и разлетелось на части, а осколки изрезали ему лицо и руки. Он вытер кровь, подошел к

другому зеркалу и велел зеркалу отыскать Эмерхада, Господина Знаков, своего родича.

Приготовился он к долгому ожиданию, ибо не знал, где теперь живет Эмерхад, и не видел его уже

довольно давно, но прошло менее минуты – и ожило зеркало, и отразило в себе некую комнату, в

которой стоял Господин Знаков.

Сказал Эмерхад:

– Здравствуй, родич. Что произошло с лицом твоим?

– Нет чести у моих врагов, – сказал ему Гасхааль. – Желал я вступить с одним из них в

переговоры – видишь сам, чем отплатил он мне за доверие.