26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

приходилось более надеяться на Искусство и собственный опыт. А это – не столь хорошая замена, как полагают многие, потому что молодой неумеха со временем может научиться правильно

использовать свои силы, но старик никогда не вернет себе молодость. И казалось Алгарсэну, что в

волшебстве он подобен дряхлому старцу, умеющему углядеть ошибки молодых, но не имеющему

ни сил, ни ловкости, чтобы ими воспользоваться и одолеть юнцов. Не мог он более

путешествовать по волшебным дорогам, ибо этого таланта его лишил Тарнааль, но со временем

изыскал для путешествий иной способ, более сложный и долгий, и не раз его видели в иных

Землях. Но никогда больше не возвращался он в Эссенлер и долгое время не пытался мстить

своим врагам, потому что не желал размениваться на мелочи и вновь подвергать себя их гневу, не

насладившись прежде сполна их унижением и отчаяньем, а способа отомстить достойно он не мог

отыскать. В глубине сердца ненавидел он и нынешнюю свою Силу, и землю, где жил, потому что

казалось ему, что прежде жил он во дворце – но был изгнан из него и вынужден обитаться в

бедняцкой лачуге, был богат – ныне же, как нищий, вынужден трястись над каждым медяком, владел рубинами и алмазами – ныне же должен беречь валуны и булыжники. От того часто убивал

он волшебников, забредавших в его земли, даже если не имел с ними никакой вражды и никакой

пользы не извлекал для себя от их смерти. По этой причине путешественники и торговцы

старались стороной обходить его владения. Люди стали называть его Повелителем Камней.

Теперь надлежит оставить его и вернуться во дворец Лорда Зерема, изрядно пострадавший

во время поединка меж Алгарсэном и Ягани. Явились туда некоторые из восседающих в Совете

Лордов, и в числе их – Келесайн Майтхагел, а с ним – ученики его. Были освобождены Ягани и

Зерем из оболочек, которыми окружил их Повелитель Драгоценностей, и гневно сказала Ягани

Зерему:

– Почему ты не предупредил меня, что в твой план посвящен еще кто-то?

– Ты – не актриса, но Леди, – отвечал ей Зерем. – Ты не смогла бы сыграть свою роль, как

должно. А Повелитель Драгоценностей, увидев, что ты сражаешься не в полную силу, почуял бы

подвох.

– А если бы я убила его, и через то открылось бы, что никакого отношения Алгарсэн не

имеет к происходившему в Эссенлере? – Спросила Ягани. – Что было бы тогда?

Пожал плечами Повелитель Бестий.

– Нетрудно сказать, – отвечал он. – Ты понесла бы наказание, как убийца.

Захотела тогда Ягани рассечь огненными клинками душу и тело Повелителя Бестий, а прах

его развеять по ветру, но прочие Лорды не позволили ей этого. Обернулась тогда Ягани к

Джордмонду и Тарнаалю.

– И это – тот закон и то правосудие, которые вы столь высоко превозносите? – Спросила

она их.

– Не знали мы ничего о замыслах Зерема, – отвечали ей Лорды. – Иначе, без всякого

сомнения, постарались бы остановить его.

– Я выхожу из Совета, – сказала им Танцовщица. – И ни в чем более не будет вам от меня

помощи.

Некоторые пытались смягчить ее гнев, но не преуспели в этом. В сильном раздражении

покинула их Ягани и скрылась в своем огненном царстве.

Сказал Джордмонд:

– Трудно назвать благородным поступок Лорда Зерема, однако все мы перед ним в долгу

за то, что он помог нам разоблачить предателя. Следует помочь ему в восстановлении его

цитадели.

Сказал Зерем на это:

– Я справлюсь и сам. Лучшая от вас будет помощь, если вы все немедленно покинете мои

владения.

Когда ушли Обладающие Силой из его земель, сказал Келесайн Тарнаалю:

– Твой меч сломан. Примешь ли ты от меня другой клинок, как дар?

Сказал Тарнааль:

– С радостью.

Тогда отправился Келесайн со своим старшим учеником, Наврандом, в кузницу, и там

приступил к работе, призвав к себе нескольких искусных альвов. И сотворили они меч из серебра, и наделили его волшебством света, и покрыли лезвие меча многими рунами. Но сказал Келесайн, взяв в руки этот меч:

– Недостаточно он хорош для Ангела-Стража. Не обрадуется он такому мечу и неумехой

назовет того, кто сотворил его.

Ушли из кузницы альвы, опечаленные словами Келесайна. Он же призвал к себе народ

живых молний и просил помочь ему в изготовлении оружия. Всем был хорош новый клинок, гибкий, как плеть, и острый, как бритва. Он мог поражать, подобно молнии, врага на большом

расстоянии, а при ударе становился подобен плети-семихвостке, и в семи местах пронизал врага.

Но сказал Келесайн:

– Слишком много в этом мече от моей Силы. Мы же должны сотворить то, что более

подошло бы самому Тарнаалю, а не мне, ведь иначе он вернет мне мой дар.

Тогда покинули кузницу живые молнии, телами и светом которых был закален этот

клинок. Обратились живые молнии к обитателям лунного света, и сказали им:

– Великое волшебство ныне творит господин наш. Не в силах мы помочь ему, но, может

быть, сможете вы, и о том просим вас, как добрых соседей.