26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

управлять магией Ягани как одной из граней этого великого кристалла. Так он отыскал выход из

Огненного Океана и вернулся к замку Зерема для того, чтобы покончить со своими врагами.

Теперь, какие бы заклятья не использовала Ягани, она ничем не могла повредить ему. Алгарсэн же

немедленно заточил ее в кристалл, подобный тому, в котором пребывал Повелитель Бестий, и, войдя в их мысли, сказал им обоим:

– Глупцы! Как вы осмелились выступить против меня? Ведь даже подозревая, что я – тот, кто овладел волшебной сутью Эссенлера (а я не вижу иной причины для вашего нападения), как

вы могли надеяться одолеть меня? Я полагал, что ты, Зерем, добровольно примешь мою сторону, но оказалось, что ты – дурак, а дураки не нужны мне. Даже и твоя смерть, воительница, будет

более легкой, чем смерть этого предателя.

– Посмотри на небо, – безмолвно ответил ему Зерем. – Может быть, ты и овладел сутью

волшебства Рассветных Земель и от того можешь справиться с любым из нас, но сейчас сюда

летит тот, кто не имеет в Эссенлере владений. Я просил его наблюдать за моим замком: ныне

ведомо ему, господину границ, что ты преступил границы своей Силы, а это значит, что ты – тот, кто изменяет законы Эссенлера, не изменяя их, и значит, что не лгал Шаркэль, обвиняя тебя.

Обратил тогда Повелитель Драгоценностей свой лик к небосклону, и увидел светящуюся

фигуру Ангела-Стража, приближавшегося к замку. Таков был облик Тарнааля: всемеро выше

человека, облачен он был в сверкающие доспехи из белого золота. Не было у Тарнааля тела из

плоти, но свечение, имевшее форму высокой человеческой фигуры, заменяло ему тело. Крылья его

были подобны лучам солнца, но много ярче. Они струились, как пламя, и сверкали, как молнии.

Из хрустального света состоял его меч, и мягок был его свет, и будто преисполнен нежности – но

нежность эта была нежностью смерти. Ударил мечом своим Ангел-Страж отступника, и расколол

волшебные оболочки, выставленные Алгарсэном вокруг себя. Долго бились они, и долго Ангел-

Страж не мог приблизиться к Алгарсэну, ибо тот был искусен в волшебстве и владел всеми

силами и стихиями Эссенлера, и возводил новые и новые преграды на пути Тарнааля. Наконец, одолев все препоны и разбив все оковы, которыми пытался связать его Алгарсэн, приблизился

воитель к нему вплотную. Тогда возвел Алгарэн перед ним препятствие, более крепкое, чем все

предыдущие – Алмазом Вечности именовалось это заклятие. Об него разбил Тарнааль свой меч, но и заклятие было разрушено. Тогда протянул Ангел-Страж к противнику правую руку и вырвал

у того сердце.

Сказал Тарнааль Алгарсэну:

– Отделяю тебя от твоей Силы. Силу же твою разделяю на две части. Первую из частей, соединенную с сердцевиной Эссенлера, я оставляю здесь и укрываю во внутренней сути этой

земли: пусть никто и никогда отныне не сможет владеть ею. Второй же части твоей Силы я

придаю форму драгоценного камня, каковую форму, говорят, имеют сердца некоторых богов.

Радуйся, Алгарсэн, ведь сегодня поступили с тобой так же, как со многими из них! Тебя же самого

я изгоняю из Рассветных Земель навеки: возвращайся в тот безрадостный мир, где жил ты прежде, и не смей более покидать его – отныне колдовские дороги между мирами закрыты для тебя.

Сказав так, обломком меча он отсек от Алгарсэна его Силу, и разделил ее на две части. И

тогда сердце Алгарсэна в руке Ангела-Стража превратилось в драгоценный камень, а сам

бунтовщик умер. Дух его покинул пределы Эссенлера и долго скитался в пустоте в сумрачных

областях между мирами. И лишь спустя несколько столетий Хеллаэн, родной мир Повелителя

Драгоценностей, притянул к себе своего блудного сына. Там, в пустошах Темных Земель, на

холодных камнях, очнулся изгнанник. Был он слаб и беспомощен, Сила же его была – как

кровоточащая рана. Он долго лежал, смотря в темное небо Хеллаэна, изрезанное сверканием

молний, а потом встал в взял в руки один из камней, рядом с которыми очнулся. И показалось

Алгарсэну, что некоторыми свойствами этот камень подобен тем драгоценным камням, которыми

повелевал он прежде. И еще показалось ему, что в этот миг боль его стала немного слабее.

Он поселился в той пустыни и стал изучать волшебство заново, и хотя его ждали многие

неудачи, и многие таланты так и не вернулись к нему, кое-чего он все-таки достиг. Он воздвиг

высокий, неприступный замок со многими подземными этажами, тайными ходами, невидимыми

кладовыми и убежищами, и подчинил себе окрестные земли. Раны, нанесенные его духовной сути, зарубцевались со временем, и вскоре вновь распространилась о нем слава, как о искусном

волшебнике, не уступающем ни одному из прочих Лордов Хеллаэна. Но слава и лесть раздражали

его, потому что Сила его была невелика, и он знал это. Там, где другие брали мощью, ему