26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

встречи. Затем Гасхааль рассказал Господину Символов о рождении нового мира и обо всем, что

связывалось с этим событием, и о нескольких волшебниках, которые жаждут единолично

подчинить себе тамошние стихии. Он увидел, как загорелись глаза Эмерхада – и понял, что на

этот раз не ошибся.

– Новые, чистые, еще не истощенные стихии... – пробормотал Повелитель Символов. –

Письмена, не стертые и не искаженные, еще не скрытые грязью веков... Я с тобой, брат, и я окажу

тебе любую помощь, какую ты ни попросишь.

– А много ли будет стоит твоя помощь? – Спросил Гасхааль. – Ведь нам будут

противостоять искуснейшие из числа Обладающих Силой. Что ты сможешь им противопоставить?

– С некоторых пор, – ответил Эмерхад спокойно. – Я также обрел Силу. Ты слышал мой

титул: я Господин Знаков и Повелитель Символов.

– А велика ли твоя Сила? – Усмехнулся Гасхааль. – Я слышал, ты изучаешь здесь какие-то

настенные письмена и рисунки – но разве Обладающему Силой пристало заниматься такими

глупостями? Разве пристало подобным нам жить в хижинах дикарей и делить с ними ложе и стол?

– У тебя своя магия, братец, у меня – своя, и не думаю, что мне потребуется много

времени, чтобы прочитать твою Силу.

– Что ж, попробуй, – ответил Гасхааль, все еще пренебрежительно усмехаясь.

– Не стану, – покачал головой Эмерхад. – Потому что если мне это удастся, ты лишишься

своей магии и станешь моим вассалом – и даже пожелав, я не смогу уже отпустить тебя и вернуть

свободу.

– Пустое бахвальство.

– Меня может ждать и неудача, – легко согласился Повелитель Символов, – в том случае, если ты убьешь меня раньше, прежде чем я закончу изучать диалект твоего волшебства. Однако я

хочу прекратить наш спор, пока он не закончился оскорблениями и не перерос в смертельный

поединок. Я предлагаю тебе состязание: каждый из нас сотворит какую-нибудь особенную вещь, и

мы сравним их свойства. Чье искусство окажется выше, тот и победитель.

Гасхааль согласился, сказав:

– Но кого мы возьмем к себе в судьи?

– Пусть случай решит, кто будет судьей, – ответил Эмерхад. В полотняный кошель он

побросал костяные таблички с различными знаками и буквами; затем он предложил Гасхаалю

наугад выбрать несколько и бросить их на пол. Повелитель Ворон так и сделал. Таблички

сложились в незнакомое ему имя, однако Эмерхад от души рассмеялся, прочитав его.

– Это имя женщины, которая грела мне постель, пока ты не заявился в деревню, – сказал

он. – Что ж, посмотрим, кто из нас сумеет поднести ей лучший подарок.

Гасхааль нахмурился, поскольку такого судью нельзя было назвать беспристрастным, однако промолчал. Затем братья разошлись, уговорившись встретиться на этом же самом месте на

следующий день.

Неизвестно, где провел ночь Повелитель Ворон, но Эмерхад вернулся к своей любовнице.

Поначалу та ужаснулась, увидев, что тело Эмерхада скрывает необычная, похожая на вторую

кожу, одежда, оставлявшая открытыми только лицо и кисти рук – да и те вдруг почему-то

оказались лишены следов священной татуировки. Однако Эмерхад успокоил ее, сказав, что не

является обычным человеком и от того может на время принимать даже и столь

противоестественный вид, как сейчас. Затем он снял одежду, демонстрируя, что не приобрел за

прошедшее время никакого тайного изъяна, который следовало бы скрывать, и снова пожелал, чтобы кожа его изменила свой цвет так, как будто бы на нее была нанесена татуировка – и тело, послушное воле полубога, переменилось. Он предупредил женщину, что скоро должен будет

покинуть ее, однако прежде ей придется разрешить спор между ним и его братом – также

принадлежащим не к роду людей, но к роду могущественных духов.

Ночью, когда женщина уснула, Эмерхад встал с ложа и принялся размышлять, какой

подарок ей сделать. Поскольку ему не приходило никаких идей, он заглянул в мысли женщины.

Однако желания, которые читал он, и мечты ее были просты и наивны – женщина хотела стать

женой великого героя, хотела, чтобы ей подчинялись все ее товарки и признавали ее первенство, хотела, чтобы ее будущие дети всегда были здоровы и сыты. Узнав все это, Эмерхад встал и

бесшумно вышел из дома. Неподалеку было много мелких водоемов; отыскав наиболее чистый из

них, Эмерхад встал рядом, дожидаясь, пока ночной ветер не разгонит облака, закрывавшие луну.

Когда это произошло (а произошло это сразу, как только желание в душе Обладающего Силой

окрепло в достаточной мере), он быстро нагнулся и, произнеся соответствующие заклинания, схватил отражение луны. Затем он засыпал песком этот водоем, чтобы никто в последующие ночи

случайно не обнаружил, что из этого места исчезло всякое отражение – ведь дикари могли придать

водоему, лишенному свойства отражать, мистическое значение, а Эмерхад не хотел плодить