26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

– Еще не в скором, – ответствовал Зерем, – потому что астролог пока представил

Келесайну лишь общие, первоначальные расчеты; несколько месяцев у него уйдет на то, чтобы

уточнить их. И, как я понимаю, окончательный договор еще не заключен.

Гасхааль кивнул, ибо намек Повелителя Бестий был более, чем прозрачен. Затем он

спросил:

– Что я должен тебе за эту услугу?

– Ничего, – сказал Зерем. – Однако я не желал бы, чтобы кому бы то ни было стало

известно о том, что я разговаривал с тобой об этом.

С тем он и ушел, а Повелитель Ворон еще долго сидел в кресле у окна, размышляя, как

следует поступить и что предпринять, чтобы обезопасить себя. Так же он размышлял о том, какими мотивами мог руководствоваться Повелитель Бестий, предавая своих союзников. Он даже

подозвал к себе одну из ворон – ту, что прежде была Агрависом Мудрым – и спросил ее, что она

думает по этому поводу.

Ворона ответила так:

– Возможно, он желает видеть тебя в числе своих друзей, Повелитель, ибо предвидит в

будущем раздор между Лордами нового мира; возможно, желает с твоей помощью получить

больше, нежели ему намеревались позволить взять остальные Лорды.

Гасхааль согласился с вороной, ибо к нему приходили схожие мысли. Затем он встал, изменил облик и отправился в город, где некогда жил мудрец Агравис, а ныне обитал его ученик, лелеющий планы мести. Появившись в городе, Гасхааль без труда проник в дом астролога и после

недолгой беседы подчинил себе его волю, уничтожил прежнее тело, и дал новое – тело вороны.

Также он забрал с собой бумаги астролога.

Затем он решил предпринять еще одну предосторожность, поскольку смерть астролога не

означала того, что Келесайн или Тарнааль не попытаются его убить – они могли пойти на это

только лишь ради того, чтобы отомстить за своего протеже, без какой-либо прямой выгоды для

себя. Из этого следовало, что Гасхаалю, в свою очередь, могут потребоваться союзники против

них. Из тех колдунов, которых он знал, наименее плохие отношения были у него с Мъяонелем, Рафагом, Эмерхадом и Селкет, а происходило это от того, что некогда все они принадлежали к

древнему народу ванов, и до сих пор помнили об этом. Дружбы меж ними не было, потому что

времена, когда народ ванов явился в этот мир, отстояли от нынешних дней на многие тысячелетия, но никогда не было и вражды. Поговаривали, что Рафаг убит, а Селкет потеряла способность

менять обличья, и вынуждена постоянно жить в облике полуженщины-полукошки-полускорпиона.

Касательно Мъяонеля Повелителю Ворон было известно, что не так давно тот обрел власть над

какими-то силами, близкими к Царству Бреда и, возможно, проистекающими из него, а что до

Эмерхада, то его Повелитель Ворон не видел дольше всех прочих и не знал даже, где его искать.

В начале он отправился к Мъяонелю, в Безумную Рощу, в Башню Без Окон. Мъяонель

принял его равнодушно. Обретя Силу, он потерял сердце, и от того начисто лишился каких бы то

ни было желаний и привязанностей. На вопросы Гасхааля он отвечал с большой неохотой и не

проявил интереса ни к чему, о чем говорил Гасхааль.

– Какой дурак подал тебе мысль обрести могущество столь дорогим способом? – С

сильным раздражением спросил Гасхааль на втором часу их бесплодной беседы.

– Невозможно приобрести что-то, не отдав ничего взамен, – отвечал Мъяонель. – Я отдал

никчемный предмет, казавшийся мне, впрочем, прежде необычайно ценной вещью.

Гасхааль расхохотался.

– Как же ты поглупел, родич! Отдать то, что ценишь, в надежде получить чуть-чуть

больше, чем все остальные!

– А что отдал ты в обмен на Силу?

– Собственную слабость.

Мъяонель помолчал, а потом произнес:

– Я вижу, ты полагаешь, будто совершил более выгодную сделку, чем я, но не может ли

быть так, что твоя жертва была больше, чем ты подозреваешь?

Гасхааль ничего не ответил на это, окончательно уверившись в том, что имеет дело с

безумцем.

Проведя еще некоторое время в беседе с родичем, Гасхааль покинул Безумную Рощу и

отправился в Хеллаэн, иначе именуемый Темными Землями. Там, в Вечных Горах, на высоком

утесе, лежала Селкет, и черное небо с огромными хрустальными звездами было ее плащом и

короной.

Где-то далеко внизу, над острыми скалами и глубокими ущельями, проплывали мутные

облака, укрывающие Темные Земли от любого, даже звездного или лунного света. Место, где

обитала Селкет, казалось, существовало вне времени – когда Гасхааль взобрался на этот утес, ему

помыслилось, что он вернулся в эпоху, когда солнца еще не было, земля была мертва, и даже

первочеловечество, народ исполинов-фольсхантенов, еще не появился на ней. Впрочем, Гасхааль, Селкет и подобные им существовала уже тогда – хотя в те далекие времена они выглядели иначе, располагали иным волшебством и не были облачены в покровы плоти.