26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

проникнуть сюда, в одну из потайных областей мира. Но скажите, для чего вы обнажили оружие, и встали так, будто готовитесь защищаться от кого-то?

Сказал Лорд Гюрза:

– Нас невежливо встретили в этом городе. Потайная это область или нет, но я ни от кого не

потерплю оскорблений.

Сказал невидимка (и вассалам Змеиной Королевы показалось, что он улыбается):

– Не обижайтесь. Войдя в город, вы столкнулись со стайкой ребятишек, и я могу

догадаться, что произошло дальше. Не стоит гневаться на детей за то, что они захотели подшутить

над вами.

Рассмеялся тогда Лорд Гюрза, подумав о том, что едва не сжег город из-за детских

шалостей, и убрал клинки в ножны.

– Вы правы, – сказал он невидимке. – Но дурно воспитаны ваши дети.

Сказал невидимка:

– Это не мои дети. Я здесь чужак, как и вы, и прибыл сюда по делам торговли. Но если

желаете, я могу отвести вас к правителю этого города – полагаю, он с удовольствием примет в

своем дворце столь небезынтересных путешественников.

Гюрза и Каскавелла выразили свое согласие, и торговец повел их вглубь города. По пути

им встретилось еще несколько невидимок, но их было немного. Город, казавшийся почти

совершенно пустым, производил тягостное, гнетущее и вместе с тем какое-то особенное

мистическое впечатление. Город странно искажал восприятие, Гюрзе и Каскавелле мнилось, что

еще немного – и они заглянут за грань, увидят то, что обычно является невидимым, не имеет ни

цвета, ни формы, ни веса.

Вскоре они подошли к сооружению, напоминающему огромный амфитеатр, внутри

которого было несколько построек меньшего размера. Одноэтажные, украшенные колоннами и

барельефами, эти постройки легко было принять за храмы, посвященные местным божествам.

Когда торговец остановился на площади между храмами, Гюрза спросил его:

– Где дворец, о котором ты говорил?

Сказал невидимка:

– Это и есть дворец. Но подождем немного. Здешние обитатели должны сами заговорить с

нами.

Вскоре почувствовали пришедшие, что снова смотрят на них чьи-то глаза. И показалось

Гюрзе и Каскавелле, что смотрящие на них весьма велики ростом.

Прозвучал в амфитеатре первый голос, низкий, глубокий, заполняющий собой все

пространство, подобный голосу океана, подобный голосу горы, подобный голосу трубящих

ветров:

– Кто вы и для какой надобности пришли в наш город?

Сказала Каскавелла:

– Мы путешественники. Без всякой надобности мы пришли сюда, движимые только

любопытством и желанием узнать, кто населяет эти города и в каких отношениях вы находитесь с

существами, обитающими на поверхности Эссенлера.

Тогда заговорил другой голос, подобный шторму, подобный неистовой грозе, подобный

летящей лавине. Гневно воскликнул он:

– В отношениях, которые нельзя назвать иначе, как «унизительными»! Ибо, когда мы

выходим на поверхность, жалкие человеческие существа, обитающие там, ловят нас и помещают в

темницы, размещающиеся в особых замках, окружающих пустыню!

«Так вот для чего нужны волшебные цитадели вокруг пустыни», – безмолвно сказал Гюрза

Каскавелле. «Следует подробно расспросить этих джиннов, – ответила Леди-Змея. – Может быть, нам удастся извлечь для себя из всего этого какую-нибудь пользу.»

Спросил тогда Лорд Гюрза обитателей дворца:

– Почему же вы позволяете им так поступать с вами? Почему не пойдете на них войной?

Ведь, как бы не были сильны обитатели этих цитаделей, вряд ли они сумеют устоять, если весь

народ джиннов обрушится на них!

Воскликнул тогда второй голос:

– Воистину, не устоят! Но наш король – трус и изменник. Он предпочел забыть о том, что

многие из наших родичей томятся в плену, лишь бы не рисковать и не подвергать себя даже и

малейшей опасности! Вместо того он гнет спину перед нашими врагами и исполняет все, что они

велят.

Сказал Лорд Гюрза:

– Почему же вы терпите столь никчемного монарха?

Вновь заговорил первый голос:

– Выслушайте нашу историю, о чужеземцы. Некогда наш народ, который существа, подобные вам, называют народом джиннов, был велик и могуч. Но на войне, случившейся у нас с

обитателями поверхности, пал наш старый король. Он оставил двух сыновей – старшего, Галлара, и младшего, Курджуна. О, великого сожаления достойно, что их старшинство было именно таким, а не обратным! Ибо старший предпочел помириться с убийцами отца, забыть о мести и стать

жестоким тираном для своего народа. Да что там – говорят, он был в сговоре с убийцами и помог

им освободить трон. Многими бедами обернулось для нас его правление, наши исконные права

оказались попраны, а наши вольности отменены. Видя все эти несправедливости, Курджун долго

терпел, но вот однажды и его терпение подошло к концу, он собрал армию и вместе со своим

сыном Джармальтом…

– Я и мой отец, – вступил второй голос, и на этот раз в нем прозвучала горечь, – взяли

приступом столицу и вторглись во дворец Галлара. Тяжелая это была война, ибо Галлар –