2133: Путь (СИ)

Обрисовав Бергерам общую ситуацию, Горчаков между тем переходил к сути: в территориальных отделениях скаутского общества воспитанники делились на отряды. Причем разделение в них было не по возрасту — в каждом отряде обучались и малые дети, и близкие к полному совершеннолетию воспитанники.

Первые по списку отряды в каждом отделении общества состояли из сирот, или же солдатских и детей мелкопоместных семей, которых родители отдавали в монастыри на воспитание альтернативой кадетским корпусам. Эти отряды Горчаков не рассматривал для возможности найма. Но кроме первых по списку, в каждом отделении общества существовали и иные отряды. Так называемые «последние», где обучались подростки из тех, кто уже преступал закон. Любой не достигший полного совершеннолетия юный житель Империума, если его преступление не входило в состав тяжких, изначально отправлялся не на каторгу, а в ближайшее отделение императорского скаутского общества.

Горчаков сейчас предлагал такой вариант, что, если в «последнем» отряде будут подходящие по возрасту скауты, им можно предложить службу. Кроме того, как добавил инспектор, при каждом монастыре существовали трудовые отряды, куда — также вместо каторги, преступников отправляли отбывать наказание трудовой повинностью. В таких трудовых отрядах, со слов Горчакова, довольно часто встречались обладающие воинскими специальностями люди, поэтому их тоже можно рассмотреть для найма.

Горчаков по ходу рассказа сделал паузу, чем Никлас воспользовался.

— Андрей, хотел бы уточнить. Получается, что вы предлагаете нам выбирать рекрутов из неблагополучной молодежи и мелких уголовников сомнительных моральных качеств?

Горчаков на вопрос ответил не сразу, сначала усмехнувшись и покачав головой.

— Никлас, хотел бы уточнить. Вы предполагаете, что на бирже наемников в доступе к найму все сплошь благополучная молодежь и высокоморальные специалисты?

На самом деле, Никлас об этом не думал — когда Горчаков недавно говорил о найме на бирже, Никлас действительно предполагал, что речь по умолчанию идет об умелых серьезных специалистах. Нет, он конечно знал, что в разных армиях есть разные вооруженные отряды, состоящие из самых разных людей. Но по причине службы в легкой пехоте, выполняя задания по проводки конвоев из Пекла — где случайных пассажиров в экипажах встретить было нереально, с таким лично просто не сталкивался.

Отвечать на вопрос Горчакова Никлас не стал, промолчал.

— Доступные нам с вами рекруты, если в общем, примерно одинаковые. В монастыре, может быть, качественно найдем даже лучше, чем на бирже наемников. Но есть минусы: нанимать на службу подходящих по возрасту скаутов разрешено на срок минимум от полугода, кроме того контракт предусматривает нашу полную за них ответственность.

— А с наемниками не так?

— Каждый наемник считается самостоятельной и дееспособной личностью, обязательства перед ним вы несете только в рамках контракта. За скаутов, до достижения ими возраста двадцати лет ответственность несет скаутская организация. За отбывающих исправительную повинность трудников полную ответственность несет монастырь. Эту ответственность, переведя в персональную, мы вместе с вами должны будем взять на себя при подписании контракта.

— Вы тоже?

— Да, я тоже. Поэтому давайте сейчас приедем и посмотрим, может быть ограничимся набором нескольких человек, возьмем хотя бы трех-четырех, чтобы худо-бедно два экипажа укомплектовать.

На этом обсуждение прекратилось, повисло молчание. Никлас спокойно вел машину, осмысливая услышанное. И, в немалой степени, кроме этого он любовался окрестным пейзажем: после песков Африки и пекла А-Зоны он пока так и не привык к богатой растительностью земле. Пусть и серая в красках осени, но все равно стена леса за пятидесятиметровой полосой отчуждения вызывала у него неослабевающее восхищение.

Дорога от Белостока до Супрасля вела прямая как стрела. Пока ехали, начался моросящий дождик, капли которого с лобового стекла рассохшиеся щетки не стирали, а больше размазывали.

Как Горчаков и говорил, до места оказалось недалеко — меньше двадцати километров. Вскоре черный как ночь джи-ваген уже въехал в черту небольшого городка. Снизив скорость до сорока километров в час, Никлас вел машину по прямой узкой дороге среди аккуратных коттеджей. Еще пара минут езды, после чего так никуда и не сворачивая, дорога привела их к воротам монастыря — возвышавшегося на холме белой громадой.

Монастырь представлял из себя выстроившийся квадратом комплекс зданий, в центре которого тянулись вверх золотые купола церкви. Яркостью своей заметно контрастирующие с серыми низкими облаками.