21.12

— Мой сын и наследник благоволит к тебе, и это главная причина твоего помилования — ты призван будешь продолжать обучать Песнь Дыма прислушиваться к голосу своей благородной крови и готовиться к уготованной ему судьбой власти в будущем. Ты расскажешь ему все об Акабаламе — этом величайшем из богов, который снизошел до того, чтобы стать моим покровителем. И ты объяснишь моему сыну высочайший смысл грядущего празднества.

С дрожью в голосе я с трудом выдавил из себя:

— О, Святейший! Я изучил наши великие книги, но не нашел в них упоминания об Акабаламе. Я просмотрел все, но нигде не обнаружил его описания среди великих циклов времени. Я исполнен самого горячего желания учить наследника, но что мне взять при этом за основу?

— Ты будешь продолжать давать ему уроки, как и прежде, смиренный писец, пользуясь великими книгами, которые познал так досконально. А когда закончатся приготовления к пиру в честь Акабалама, я открою тебе истину, и ты сможешь написать новую священную книгу, чтобы Песнь Дыма, а потом и его наследники, Божественные Властители, могли следовать его указаниям отныне и во веки веков.

Потом я покинул тронный зал, и голова моя еще долго кружилась, неспособная до конца постичь, как случилось, что правитель подарил мне жизнь.

Но конечно же, это моя должность наставника сына Властителя перевесила все наветы и спасла меня от участи принесенного в жертву! Я, как мог, справился с дрожью во всем теле и пошел в дворцовую библиотеку, чтобы встретиться с наследником, и только птица в клетке, телесное воплощение моего духа, разделяла пережитый мной страх.

Библиотека, где я обычно даю уроки для Песни Дыма, — это чудеснейшее место во всем нашем раскинувшемся на многочисленных террасах городе. Для меня оно было вместилищем огромных знаний, накопленных нашими мудрецами за десять самых больших оборотов Календарного диска. В нем хранились книги на любые темы, преисполненные священными для меня сокровищами, несравнимыми со всем золотом мира. Здесь были, например, труды боговдохновленных астрономов, представлявших себе небесный свод в виде двуглавого змея.