— Но на моего отца снизошло божественное озарение, что по знаку звезды мы должны начать военные походы! — резко возражал мне наследник. — Неужели ты берешься состязаться со звездными предзнаменованиями? Мы будем сражаться, исполняя повеление наших богов! И я встану в один ряд с лучшими воинами Кануатабы!
Я посмотрел на этого совсем еще ребенка с болью в душе и сказал:
— Сейчас огнем охвачены сердца всех мужчин Кануатабы, мой будущий правитель. Но настанет день, когда именно ты приведешь нас всех к спасению, используя щедрые дары своего ума. Пока же ты только учишься. И мое призвание состоит не в том, чтобы сделать из тебя искусного воина, ловко владеющего трубкой для стрельбы стрелами и веревочной петлей, чтобы однажды ты погиб на военной тропе!
Мой ученик выбежал из библиотеки, пряча от меня слезы, готовые хлынуть из глаз. Я окликнул его, но он не вернулся.
Я ожидал, что слуга мальчика Кавиль тут же последует за хозяином, но, к моему удивлению, он не двинулся с места, а заговорил со мной:
— Я приведу его снова к тебе, писец.
— Так отправляйся же за ним.
— Могу я сначала сказать тебе что-то, святой писец? Это касается Оксиллы.
Я дал слуге свое дозволение.
И Кавиль поведал мне, как несколько ночей подряд после жертвоприношения Оксиллы он дежурил у стен дворца и мог видеть Ханибу, вдову Оксиллы, с двумя дочерьми.
— Они приходили молиться к алтарю, где Оксиллу обрекли на заклание, — пояснил он.
Это сообщение повергло меня в ужас. Каждой женщине известно, как ей следует поступить, если ее супруга принесли в жертву. Ханиба наносила оскорбление богам, отказываясь исполнить свой долг. Кавиль проследил за ней и узнал, в каком месте на Задворках она теперь обитает.
Выслушав его, я сразу понял, что мне следует предпринять.
Кто-то же должен напомнить вдове Оксиллы о ее священной обязанности. На протяжении всей нашей истории неуклонно выполнялся завет Ицамны о том, что жена принесенного в жертву представителя знатного рода обязана последовать за мужем в потусторонний мир и спасти свою честь, совершив самоубийство. Оксилла был мне лучшим другом и братом, и его вдова заслуживала лучшей участи, чем прозябание на Задворках.
Если она не захочет последовать закону богов, мне придется ей в этом помочь.
Когда утренняя звезда вновь миновала самую багряную часть великого небесного скорпиона, я облачился в одежды простолюдина — набедренную повязку и кожаные сандалии, чтобы не быть узнанным.