_2017_10_18_09_57_03_451

Следующим утром, улыбаясь золотым лучам в яркой листве, я отправилась принимать зачет у студентов непрофильных, то есть не целительских факультетов.

Я шла, радуясь хорошему настроению, стараясь не думать о вчерашнем закате. Что бы ни случилось, самое страшное уже позади! Потому что у герцога Морана нет невесты…

Студенты, увидев меня, попытались слиться со стенами. Интересно, чего они так испугались? Моего хорошего настроения?

– Доброе утро! – улыбнулась я им. – Рада вас видеть. Прошу! – распахнула двери свободной аудитории

Сзади раздался тяжелый вздох.

Усадила всех по одному – радовало то, что большей части первого курса здесь не было. Следовательно, историки и искусствоведы, которых я обучала, участвовали в ликвидации эпидемии – и получили сессию автоматом. Итого – четыре человека из потока историков и одиннадцать – из потока искусствоведов. А вот и дипломаты – факультет международных отношений. Все, кому я не поставила зачет летом. Ну что ж. Начнем, пожалуй.

– Итак, – оглядела я двадцать шесть человек, жаждущих получить свой зачет. – Сейчас по одному подходите ко мне, берите листочек, на котором задание с чрезвычайной ситуацией. Ситуации те же самые, что мы отрабатывали на семинарах. Пятнадцать минут готовитесь – потом вместе с тетрадью, где записаны лекции, контрольным и рефератом – ко мне. Вопросы?

– А почему мы должны догадываться, какие темы рефератов? – поднялся один из студентов факультета международных отношений. – Тем не было. Значит, мы не обязаны приносить рефераты.

– Ну конечно же, вы не обязаны, – подняла я ладони. – Вы не обязаны учиться. Я не обязана ставить вам зачет. Следовательно, вас отчислят – и на этом все.

– Какой последний срок сдачи рефератов? – пискнула девица.

– Вообще-то он был сегодня. Но исключительно моей доброй волей я могу отложить нашу встречу еще на два-три дня. Я все равно в университете – почему бы нам не встретиться чуть позже. Я выясню у администрации, насколько это возможно. Итак. Все, у кого есть тетради, рефераты и контрольные, прошу за заданиями. Остальные – на выход. И ждите меня в коридоре. Когда я освобожусь – займусь вами.

Кто бы сомневался. Мои любимые дипломаты потянулись к выходу.

Остальные пошли ко мне.

– Вы нарушили наши права! Тем рефератов и заданий по контрольным не было на кафедре!

– Вы знаете, – ответила я упрямому борцу за права угнетенных студентов, – я бы могла обратить ваше внимание на то, что у вас есть лишь одно право – учиться. Но…если вы, проведя в этих стенах год, до сих пор этого не осознали… То возникает вопрос: а что вы тут делаете?

– Да как вы смеете?

– Это вы как смеете приходить неподготовленными? – холодно и спокойно спросила я. Все-таки тесное общение с аристократами идет во благо. Раньше бы я разволновалась, сорвала бы голос, а сейчас лишь высокомерно цедила слова – точь-в-точь наш ректор в гневе. – Как вы смеете повышать голос на преподавателя?

– Можно подумать, преподаватель, – скривился молодой человек. – Все знают, как ты тут оказалась. И как свою правоту перед императором доказывала.

– Остановитесь, милорд. Это уже не просто дерзость. Это неуважение к императорскому суду, – тихо проговорила я. – И вам прекрасно известно, что в аудиториях во время проведения экзамена идет запись.

Тут я поняла, что студентов возле молодого человека нет. Все они исчезли в неизвестном направлении. Понял это и он. Замер.

– Рекомендую вам успокоиться, – посоветовала я. – И подумать вот над чем: в университете у вас нет врагов. Ни у кого из преподавателей нет задачи вас унизить или оскорбить. Есть задача выучить. Но вот вопрос – почему вы упорно сражаетесь с преподавателями, чтобы этого избежать?

Выбралась я к своим любимым змеям лишь во второй половине дня. Увлеклась, пытаясь выделить вещество, что улучшает яд и блокирует магию целителей. Ясно было одно – и со змеями, и с изумрудными клещами – работали с помощью магии. Но хотя бы след вещества должен был остаться!

«Надо бы проконсультироваться с милордом Швангау», – подумала я.

И тут ко мне в лабораторию постучали.

На пороге я обнаружила секретаршу нашего ректора.

– Пойдемте, скорее! – сказала она.

Мне стало не по себе. Что-то такое уже было.

– Не переживайте. Это хорошие новости, – обнадежила меня госпожа Миррова и улыбнулась, ободряя.

Поскольку мне было сказано – спешить, я отправилась к милорду Швангау как есть – в брючном костюме целительницы из мира принцессы Тигверд. Кстати, надо будет попросить еще один…

В кабинете ректора выяснилось, что у нас с секретарем было абсолютно разное представление о «хороших новостях».

Мужчину и женщину, сидящих рядом с герцогом Мораном, я уже видела. Правда, было это всего один раз. Через несколько дней после гибели моих родителей. Но я запомнила. На всю жизнь запомнила…

Мои бабушка и дедушка – родители мамы. Миледи и милорд Брайс. Они отреклись от собственной дочери, когда та вышла замуж за человека, не подходящего ей по статусу.

– Добрый день, Рене, – поздоровался со мной милорд Брайс, оставаясь, впрочем, сидеть. Миледи Брайс, увидев, что на мне надето – и вовсе поджала губы.