2000 №3

Ныне в доме находится Российская академия живописи, ваяния и зодчества. Ее основал в 1989 году Илья Сергеевич Глазунов. Согласно Уставу, академия возрождает традиции бывшего здесь Училища живописи, ваяния и зодчества. Она готовит художников, скульпторов и архитекторов, продолжая и утверждая классические реалистические традиции отечественного художественного наследия.

23. Церковь святых мучеников Флора и Лавра у Мясницких ворот поставлена была на самой высокой точке Мясницкого холма.

Возникновение на этом месте храма предание относит ко времени Ивана Грозного, приказавшего перенести сюда с Красной площади Флоро-Лаврскую церковь, стоявшую у Спасских ворот Кремля. Самое раннее упоминание об этой церкви было в летописи в связи с происшедшим в Москве 21 июня 1547 года большим пожаром. В 1657 году вместо стоявшей здесь старой деревянной церкви сооружена каменная. При храме было кладбище. К старому кладбищу, оказавшемуся тесным после случившегося в 1654 году морового поветрия, прибавили новый земельный участок за счет опустевших соседних владений. По-видимому, перенос храма во имя Флора и Лавра, считавшихся в Древней Руси покровителями скота, особенно лошадей, связан с «животинным двором» и конюшнями, находившимися поблизости — за валом, огораживающим Белый город.

Люди, держащиеся старинных преданий, верили, что если «умолил Флора-Лавра — жди лошадям добра», «Флор-Лавёр до рабочей лошади добёр».

В день поминовения Флора и Лавра — 18 августа — к церкви с давних пор приводили множество лошадей, вычищенных, с гривами, заплетенными и украшенными разноцветными шелковыми лентами, бантами и цветами. Священник, одетый в яркую праздничную ризу, окроплял их освященной водою. В церкви был золоченый иконостас с иконами XVII века, а на расписанных стенах изображены греческие философы со свитками в руках. На поддержку церкви часто поступали деньги, ценные иконы и серебряные сосуды. В 1900–1901 годах реставрация церкви проводилась под руководством архитектора К. М. Быковского. Искусствоведы писали о церкви, что она представляет собой «прекрасный памятник русского искусства». В соседнем церковном домике снимал квартиру переехавший из Петербурга в Москву в 1872 году художник Н. А. Степанов, мастер русской сатирической графики, он перевел сюда редакцию своего юмористического журнала «Будильник».

В 1925 году решили снести этот красивый храм. Специально созданная комиссия при Главнауке Наркомпроса писала, что здание церкви «отлично сохранилось во всех почти деталях» и вместе с соседним зданием, бывшим Училищем живописи, ваяния и зодчества, составляет «чрезвычайно интересную группу» архитектурного ансамбля. На время церковь отстояли. В начале 1930-х годов ее занял «Метрострой», и в 1934 году храм был разрушен.

25. В середине XVIII века владение принадлежало премьер-майору Екатерининского времени Петру Александровичу Собакину, владельцу 12 тысяч душ крестьян в Нижегородской и частью — в Орловской губерниях, старинному столбовому дворянину, родословная которого широко известна: Марфа Васильевна Собакина была супругой царя Ивана Васильевича Грозного. Собакин состоял в родстве с князьями Голицыными, Шаховскими, с дворянами Соковниными, Мещерскими, находился в дружеских отношениях с князем Юсуповым. Дом несколько раз менял владельцев, а в 1930-х годах был снесен.

(Продолжение — в одном из ближайших номеров).

«КАК АУКНЕТСЯ…»

Дональд Уэстлейк (род. в 1933 году) известен скорее как автор остросюжетных повестей (см. «Наука и жизнь» № 12, 1998 г.; № 12, 1999 г.), многие из которых вошли в антологию «Великие детективы». Но и его реалистические рассказы отличают необычные концовки, неожиданные повороты сюжетных ходов. Заостряя грани обыденного, автор заставляет читателей задуматься над такими серьезными вопросами, как экологическое равновесие, последствия, к которым может привести научно-технический прогресс, где бы мы ни находились.

Дональд УЭСТЛЕЙК.

— Опять эта церковь, — сказала Кэри Мортон. — Грег, переключи.

— Ничего, ничего, мне она нравится, — из вежливости заверила ее Фэй Уайт, но Г per Мортон уже щелкнул рамкой проектора, и на миг появившийся на стене белый прямоугольник сменился еще одним роскошным видом все той же крошечной бетонной церквушки, аляповато выкрашенной в пастельные тона и сияющей на ярком южном солнце, словно свадебный торт недельной давности.

— Что-то я слишком увлеклась этими кадрами, — сказала Кэри. — Но церквушка такая красивая.