Я вышла последней, пропустив всех вперед. Больше всего я жалела о ружье, которое нам велели оставить на ферме. Рюкзаки мне и Флей вынес Крис – мы обе решили, что не испытываем надобности лицезреть окровавленное месиво из рыбака в прихожей.
Втроем мы остановились на площадке за вертолетом. Тогда из снежного бурана и ярких всполохов явилась она – длинная фигура в вычурном зимнем пальто, вышитом норковым мехом.
– Льву невдомек, что его узы с прайдом похожи на цепи, – мелодичный голос, ласкающий слух. – Они тянут и душат, поэтому лев всегда возвращается. И, разумеется, с добычей, пусть охота – не его удел. Природа не только львиная, но и мужская. Я рада видеть тебя, Роуз.
Мягкой и неспешной поступью Сара дошла до площадки, где стояло затишье от неоновых прожекторов и настырной пурги. Рядом с ней шествовал еще один человеческий силуэт: коренастый азиат в капюшоне, прикрывающем миндалевидные оливки глаз.
Сара остановилась и смахнула назад волосы, сливающиеся с мехом ее пальто: черные до синевы вороньего крыла, прямо как у Себастьяна. Их кровное родство бросалось в глаза: Сара была точной копией сына. Прямой узкий нос, тонкие губы и острые скулы, на которых не было румянца даже в такой лютый мороз. В обрамлении ресниц, закрученных вверх фиолетовой тушью, горели два глаза с легкой гетерохромией: один глаз тепло-ореховый, как у Себастьяна, а второй желто-янтарный, точно у одного из тех волков, что пытались отужинать нами накануне.
Необъяснимый магнетизм опьянял рядом с этой манерной высокой женщиной, выделяющейся на фоне остальных болезненной худобой и почти физическим ореолом силы. Тошнотворное наваждение, от которого мне помог отвлечься лишь шепот Криса, неожиданно надрывный, жалкий и… напуганный?
– Каларатри, – успел выдохнуть он, как у него в прямом смысле подкосились колени.
Шагнув вперед, Крис присел в носках ее сапог. Сара поддела его подбородок указательным пальцем, облаченным в кожаную перчатку, и пригладила другой рукой его волосы.
– Встань, Кристофер.
Роуз обезумел от страха – я была точно убеждена, ведь провела с ним вместе не один день и даже не один месяц. Каждый раз, как я успевала заметить тревогу на его лице, Крис быстро брал себя в руки, а затем просто шел и делал то, что от него требовалось. Он всегда боролся со страхом безустанно и самозабвенно, но в том его страхе, что я видела сейчас, не было следов борьбы. Крис был послушным, как щенок, и ему не хватало только хвоста, чтобы им завилять.
Сара подняла его за руку, а затем обняла за плечи и поцеловала. Флейта у меня над ухом издала рвотный позыв. Сара целовала Криса прямо в губы – долго, нежно и глубоко, как целовал меня он в лучшие наши моменты.
«У Криса с моей матерью отношения всегда были… особые», – хмыкнул как-то раз Себастьян за столом, рассказывая о своем прошлом.
Крис ей сын? Крис ей и… любовник?
– Мышка выглядит нездоровой, – вдруг произнесла Сара, мягко посмотрев на меня. – Шон, позови доктора.
Раскосый юноша, тенью держащийся за ее спиной, кивнул. Крис медленно отстранился и повернулся: будто облитый ледяной водой, он окаменел и даже не ухмылялся. Что-то в нем изменилось. Надломилось. Между этими двумя была неразрывная связь, и, притронувшись к нему, мать Себастьяна будто снова надела на него оковы.
Ненатурально. Театрально. Магия.
Какой у Сары дар?
– Тебя укачало в полете? – нахмурилась она с внезапной материнской заботой и шагнула навстречу. Я отшатнулась, стоило ей протянуть руку, пытаясь дотянуться до моей щеки.
– Не трогайте, – предупредила я жестко.
Сара удивленно моргнула, но отошла.
– Джейми. – Она цокнула языком, смакуя мое имя, которое, вероятно, могла узнать от Джесс. – Я рада познакомиться с тобой. Меня зовут Сара Кали, а там стоит мой верный защитник Шон Тао. А ты, должно быть, Элис… – Она перевела взгляд на дрогнувшую Флей. – Или тебе больше по душе имя твоего инструмента? Единственное имя помимо Эльмиры, которое Тото выкрикивает по ночам.
Правильный рычаг. Сара манипулировала Флейтой и пыталась манипулировать мной. И, если я была слишком зла, чтобы поддаться на это, то Флей была… хитрее. Она подыграла, шагнула к Саре и изобразила отчаяние на лице. Та была выше ее почти на две головы.
– Где он?! Что вы с ним сделали? Наши друзья…
– В безопасности, – спокойно ответила Сара, и это звучало как правда. – Не знаю, каких ужасов вы наслушались о нас, но все они ложь. У нас не принято молиться в обеденный перерыв или приносить в жертву девственниц. Все мы адекватные люди, и никто не собирается обижать вас. Особенно тебя, – улыбнулась она мне, – мой новый ловец.
Свет гирлянд вдруг пошел рябью, вынуждая загородиться от него ладонью. Прежде безмолвный Шон Тао вскрикнул и отпрыгнул в сторону, пропуская буквально из ниоткуда маленького смуглого мальчика.
– Крис!
– Оливий! – испуганно воскликнула Сара. – Мы ведь обсуждали это. Ты не можешь вот так являться без спроса там, где тебе вздумается!