2:36 по Аляске

В животе Криса затянулся тугой пульсирующий узел. Пальцы впились в ее округлые голые бедра, когда он все-таки осмелился спустить руки ниже. Джейми швырнула свитер и взялась за ремень его потертых джинсов. Шторка душа была распахнута, и текущая сверху вода забрызгала все вокруг, переливаясь через край кабины.

Металлическая пряжка ремня вызывающе звякнула, расстегнутая. Вода смыла с кожи Джем лекарственную горечь, оставив лишь шлейф травяного чая и чистоты. Крис вобрал ее запах в себя, обжигая губами подставленную шею, крепко жмурясь каждый раз, как пальцы Джейми касались его ниже торса. В такие моменты голова непроизвольно откидывалась назад, и он захлебывался, пока она ласкала его так же, как ее ласкал он; исследуя хрупкое тело, рисуя изгибы, о которых прежде запрещал себе думать. Роуз уже не помнил, когда был близок с женщиной в последний раз. А Джейми и вовсе была…

От этой мысли он протрезвел. Ее лицо – отражение его же недоумения, когда он остановился. Порыв благородства смешался с животным инстинктом – то и другое боролось между собой так долго, что Крис успел рассмотреть Джейми во всех деталях. Она раскраснелась, выглядела смущенной, но не старалась прикрыться. Наоборот… Она позволяла любоваться собой, и лишь дрожь в голосе выдавала ее:

– Я сделала что-то не так?

Улыбка, тронувшая его губы, вышла умиленной. Он снова поцеловал ее – это и стало обоюдным решением.

Прежде он поклялся себе, что больше никогда не причинит ей боль. Интересно, считается ли это нарушением клятвы?.. Благо Джейми желала этой боли не меньше, чем он – стать ее причиной. Одна рука под ее шеей за волосами, вторая – под ягодицами, удерживая на весу. Острые коленки, скрещенные за его поясницей. Ее укусы и его сильные пальцы, оставляющие синяки.

Как сохранить память об этом навечно?

Как сделать так, чтобы оно никогда не кончалось?

Почему нельзя остаться жить в этом дне навсегда?

Танец на битых осколках керамики. Крис забывал поморщиться, даже наступая на них.

Горячая вода кончилась раньше, чем закончили они, и Крису пришлось прерваться. Проглотив очередной стон, он схватил с умывальника полотенце и обернул им Джейми, едва стоящую на ногах. Ровно минута ушла на то, чтобы вернуться в спальню, а затем Крис снова прижимал ее к себе – мокрую, со спутанными волосами и простреленным бедром. Швы на нем он целовал в тщетной попытке стереть губами, как чернильную кляксу, поставленную по глупой случайности. Простыня впитала в себя всю влагу, что была на них, и даже больше; Крис успел мимолетно продумать, как незаметно сменить постельное белье утром.

Когда они легли, Джейми принялась исследовать метки от стали и пуль, что испещряли его кожу по всему телу. Он хотел бы рассказать ей о каждой из них, но они – часть той истории, без которой спать по ночам она будет крепче. Поэтому он попытался отвлечь ее, целуя снова и снова, пока Джейми не начала млеть, засыпая под его плечом. Лишь убедившись, что ее ничего не тревожит, он позволил уснуть и себе.

Это была первая ночь, дарованная ему без кошмаров.

Первая и последняя.

25. Оков не стало

– Ох, как же я плохо спал сегодня! Всю ночь снились кролики, прыгающие на кровати, а я никак не мог их прогнать. Не знаешь, к чему это? – пожаловался Себастьян. – А еще кто-то истратил всю горячую воду в баке и сломал полку… Чуть не загнал себе в пятку здоровенный осколок спросонья!

Крис ничуть бы не удивился, скажи ему кто-нибудь, что в момент своего появления на свет Себастьян не разразился пронзительным плачем, а рассказал смешную историю из прошлой жизни. Он болтал без продыху, но Крис был и не против: погруженный глубоко в свои мысли и сосредоточенный, он слушал его вполуха, как радио. А еще предполагал, что болтовня у Себастьяна – что-то вроде нейролептиков Криса, – без нее он просто сойдет с ума.

– Ты меня совсем не слушаешь, – буркнул он оскорбленно. – В общем-то ты меня никогда особо не слушал, но сейчас не слушаешь абсолютно. Короче, что-то с тобой не так.

Снегопад кончился, и, стянув с носа шарф, Крис остановился на склоне, высматривая пригодные места для капканов. Горная река еще не замерзла (слишком сильным было течение), поэтому сюда могли забрести гризли, измученные жаждой. Решив, что это не совсем та дичь, которую им стоит раздобыть к ужину, Крис пошел глубже в лес.

– Роуз! Мы же договаривались идти на юг.

Он действительно не обращал на Себа никакого внимания. Сконцентрироваться на охоте и без того было невероятно сложно, уж не говоря о поддержании светской беседы. Ведь в голове вместо этого…

Алые полосы на его спине. Узкие бедра, разведенные в стороны, чтобы пропустить его внутрь. Уходя утром, Крис наклонился, чтобы поцеловать на прощание плечо Джем, торчащее из-под одеяла, и вдруг уловил на ней свой собственный запах. Она пропиталась им до самых волос – мускус и кожа. Она пахнет им, а он пахнет ей – тимьяном и нежностью. Клеймо, привязавшее их друг к другу.

– Так, значит, вы переспали?