2:36 по Аляске

Крис стянул с плеча ремешок винтовки и пригнулся к земле, вглядываясь в тени леса, чтобы различить в них одну-единственную – тень притаившейся юркой девочки, напуганной до чертиков.

«Напуганной?.. Думаешь, она напугана? Она не знает, что такое страх на самом деле! Покажи ей, с каким ужасом ты живешь ежедневно. Покажи, как это – жить без возможности умереть безвозвратно. Заставь ее бояться, как боишься ты день изо дня!»

Замолчи. Замолчи. Замолчи!

Но в этот раз Крис не справился с самим собой.

– Малышка, ты же знаешь, что я не люблю играть в прятки. Ну же, выходи. Ты что, хочешь заболеть?

Когда они были близки – у шатра в лагере или тогда в палатке, – он часто смаковал на кончике языка это слово. Малышка. Глядя на Джем, он хотел назвать ее именно так. Типичное мужланство. Она бы не поняла этого и вряд ли поймет сейчас, но та тьма, что окутала душу… С каждым разом все сильнее, с каждой смертью – все дольше. Интересно, сколько раз еще ему надо умереть, чтобы она поглотила его целиком?

От сумасбродных мыслей Криса отвлек странный звук, донесшийся из кустов.

– Я слышу клацанье твоих зубов, Джеремия.

Джеремия… Да, у нее красивое имя, пускай и дурацкое. Просто «Джем» все же как-то привычнее. И слаще. Как абрикосовое варенье. Как она. Вцепиться бы зубами в плоть – губами к шее, руками к бедрам. Он ее хочет, и от того, что это желание выползло в самый темный момент его жизни, еще противнее.

– Попалась!

Он не думал, что это сработает. Он всего лишь подпрыгнул на сухом хворосте, заставив тот затрещать. Тени перед глазами заколыхались, и Крис растерялся: уж не от головокружения ли это? Его веселье было ненормальным. Оно было искусственным – одно большое Последствие с кислотой желчи и учащенным сердцебиением. Это веселье сводило с ума, и Крис безропотно отдался ему.

Джем выбежала. Она задыхалась на бегу, охваченная паникой, и на миг ему стало ее жаль. Но сил гнаться за ней больше не осталось, и, снова пригнувшись, Крис выстрелил.

Он не хотел делать ей больно, но сделал: пуля рванула вперед и насквозь прошла через бедро. От визга Джейми он сам едва не заплакал: как он смог так точно попасть, целясь наобум?!

Крис перехватил винтовку под мышку и из последних сил бросился за ней, катящейся вниз по склону. Где-то поблизости шумела река. Крис слышал, потому что течение сливалось с пульсаций крови у него в висках. Лес увяз в тишине, когда Джейми, остановившись где-то под склоном, раскинула руки и снова попыталась подняться.

Крис физически не успел бы спуститься за ней. Она бы юркнула за деревья гораздо раньше. А там – непроходимая чаща, в которой ей будет так легко потеряться. Позади них – прошлое, от которого упрямо надо сбежать. Сбоку – река.

Что же выбрать?

«Прости, малышка, – пронеслось в голове, и, сощурившись, Крис сбросил вещи на землю и снова присел. – В этот раз промахнись! Ты же не хочешь оставить ее навсегда парализованной ниже пояса, не так ли?»

«Конечно, не хочешь! Тебе пригодится вся Джем, а не только ее половина. Подумай, сколько всего интересного можно будет с ней учудить…»

Заткнись, идиот!

Щелчок. Спуск. Выстрел.

Щелчок. Спуск. Выстрел!

И так три раза, пока Джейми не оступилась. Это должно было дать Крису фору, чтобы добежать до нее, но по закону Мерфи случилось иначе. Не зря он гласит: все, что может пойти не так, пойдет не так.

Джейми сорвалась в реку.

Бросив винтовку, Крис кувырком сорвался со склона и, свесившись со скалы, принялся рыскать взглядом по пенистой поверхности.

Пурпурно-красные брызги. Тонкое запястье с худыми пальцами в попытках ухватиться за воздух и всплыть. Знакомая копна шоколадных волос. Пузырьков воздуха становилось все меньше в мутной воде, и силуэт Джейми скрылся где-то на дне.

«Молодец, Крис Роуз, ты погубил еще одного дорогого тебе человека. Я тобой горжусь».

«Оставь ее там и уходи. Оставь ее…»

«ПУСТЬ УМРЕТ!»

Забыв про раненый бок, тошнотворный ком в горле и слабость, Крис поспешно стянул с себя джемпер с ботинками и нырнул в ледяную воду.

18. За ненавистью

Когда ее глаза открылись, Криса не было рядом. Он почувствовал пробуждение Джейми даже за закрытой дверью, стоя внизу на кухне и туша жаркое из белки, подстреленной по дороге.

«Должно быть, запах разбудил ее, – подумал он, откладывая в сторону деревянную ложку. – Ну или вид винтовки, что я оставил возле ее постели… Черт, винтовка!»