2:36 по Аляске

– Все-таки боишься сдохнуть от гангрены? – мрачно спросил Крис.

– Нет, – Джейми задрала голову и посмотрела на него долгим тяжелым взглядом. – Просто я знаю, что если сбегу, ты догонишь меня.

– Догоню, – согласился Крис.

– И убьешь.

Он промолчал.

Кого она видит, когда смотрит на него? Монстра? Похоже на то. Но это же она только что щелкала винтовкой у него перед лицом!

«А ты подстрелил ее, – тут же подметило то, что еще до конца не ушло из него с момента последней смерти. – И убил Франки. Не так, как она считает, конечно, и все же… Пожар – твое упущение. Ты допустил, чтобы в МЗВ нагрянула эта полоумная малолетка. Ты действительно монстр, Кристофер. Монстр среди чудовищ».

«Бабочка среди гусениц», – раздалось напоминанием следом. Крис усмехнулся. Да, бабочка, только не та, что добивает гусениц. Она до последнего пытается сойти за одну из них.

Крис посмотрел на перевязанное бедро Джейми. Ноги у нее были голыми и торчали из-под розовой пижамы, которую он нашел в шкафу. Повязка снова окрасилась в алый. От движения рана опять разошлась, и даже швы, которые Крис наложил, не могли этого исправить. Все, что нужно Джем в ближайший месяц, – это покой. Вот только как донести до нее эту мысль?

Крис взял тарелку и перенес ее на тумбу возле постели. Затем, расправив одеяло, он похлопал по подушке, словно надеясь, что этот заботливый жест загладит их с Джейми обоюдную грубость.

– Ложись, – сухо велел он и отступил к двери. – И поешь… Будет обидно, если ты окочуришься от голода после того, как я угробил на тебя всю свою аптечку.

Нос у Джейми поморщился. Если бы деньги еще имели значения, он бы поставил двадцатку на то, что сейчас нечто очень оскорбительное и бранное вертится у нее на языке. Просто силы в голосе не хватает озвучить.

– Это ты прерывал их сон?

Крис застопорился на порожке, сняв уже щеколду.

– Что ты имеешь в виду?

– Сон. Изменения, – сипло пояснила Джейми. – Застреленные спящие. Сначала Грейс обвинил в этом меня, помнишь? Моя сес… – Она осеклась. – Джесс сказала, что сон – это путь к изменению. Тот, кто убивал спящих, не хотел, чтобы эти люди присоединились к «новой ветви». Я права? Это тоже твоих рук дело, да?

Крис качнул головой, отгоняя воспоминания и вопящее внутри желание кинуться к Джем на колени и рассказать все, что он когда-либо слышал, видел или знал. Он должен был так и сделать – он так сильно хотел этого! – но вновь сказал себе: «Сейчас не время». Такое она не выдержит. Еще не готова. Они оба.

Крис приложил все усилия к тому, чтобы молча открыть дверь.

– Я тебя ненавижу.

В комнате словно разом перекрыли весь кислород. Тихие, но такие сильные слова, брошенные вдогонку от ярости, вонзились ему в затылок как серп. Роуз прижал обожженную ладонь к холодной дверной ручке и на несколько секунд замер.

«Я тебя ненавижу, Кристофер Роуз».

Грудную клетку сдавило. Он сглотнул.

«Ты нас убил. Будь ты проклят, Роуз».

– Да, я знаю, – прошептал Крис и добавил чуть громче, прежде чем выйти в коридор: – Не советую тебе самостоятельно подниматься с кровати, но формально в твоем распоряжении четыре комнаты. Ванна в конце коридора.

Дверь захлопнулась раньше, чем ему в спину прилетела бы миска с пережаренной белкой, которую Джем швырнула вслед точно гранату.

«Я тебя ненавижу».

Да, Джем, он это знает, потому что тоже себя ненавидит.

19. Крис Роуз

Он навсегда запомнил запах гари, которым пропиталась его кожа в тот день. Блеск отполированного офицерского значка, чистая темно-синяя рубашка, застегнутая вокруг пояса кожаная кобура… И конечно же, неотъемлемая часть его новой жизни – пистолет. Прекрасный «ТТ» с пулями 9-го калибра, военный трофей, подаренный командиром из Ирака по окончании службы. Легкий и удобный, он стал его табельным оружием и продолжением руки. Крису не было жалко ни денег, ни времени на его починку и модификацию. Отныне они с «ТТ» были связаны.

И оба были созданы для этой работы. Любимый утренний ритуал Криса – это бриться, стоя у зеркала в полный рост, потому что таковы правила. Раньше его это злило. «Какого черта они лезут в мою жизнь?! – всегда хотелось вскричать ему. – Разве важно, в чем я буду защищать людей – в пижаме или балетной пачке, с щетиной или без? Главное – защищать!»

Но он все равно не справился. И бритье здесь было ни при чем.

Тот день до сих пор часто является ему в кошмарах вместе с прочими призраками прошлого. Например, сейчас. Он лежал на жесткой перине, прогнившей и неудобной. Ворочался с боку на бок. Крис хотел спать, действительно хотел, но это от него не зависело. Раньше он почти не смыкал глаз, вслушиваясь в тишину лесной чащи за пределами палатки. С тех пор ничего не изменилось. Это не бессонница, нет… Это кое-что пострашнее. То, что нельзя прекратить. Воспоминания, облеченные тьмой.