Читаем 1917. Неостановленная революция. Сто лет в ста фрагментах. Разговоры с Глебом Павловским полностью

Мы говорили о 1917 годе. Якобы в 1917 году была альтернатива Ленину и большевикам в лице генерала Корнилова, генерала Алексеева, «белой идеи» вообще. Я тут не обсуждаю политических шансов, только вопрос об альтернативе. Представим, что в 1917 году политики от Андрея Ивановича Шингарёва и Дмитрия Ивановича Шаховского до правых большевиков – Каменева и других, вступавших в конфликт с верхами РСДРП из-за их жесткости, – сумели бы действовать в мыслящем и работоспособном блоке. Даже Троцкого в 1917-м лишь по неведению можно отождествлять со Сталиным. Но нет же, не смогли они тогда сесть за один стол и действовать вместе. Так неужели хоть теперь нельзя этому обучиться?! Можно, если признать доминанту различий.

Надо выйти на уровень преобразования, который превзойдет уровень реформ по отношению к основным атрибутам существования. Хотите, чтобы сохранился род человеческий? Хотите, чтоб человек свободно вздохнул? Работайте с различиями людей. Отпустите различия на свободу! С риском? О да, но с наименьшим. Наибольший риск – взаимное уничтожение вследствие взаимного отторжения.

Я живу, чтобы вы были на меня не похожи. Я работаю, чтобы вы стали непохожими на меня. Мы строим, согласовываем, взаимно продуцируем свои различия в масштабах этой маленькой злой планеты как способ жизни. И, оглядываясь назад, мы видим Голгофу революции. Мы прошли этот путь, и наши мертвые говорят нам: довольно!

<p>96. Атлантический континент экспансии. Русская идея остановить революцию. 1945 год – революция опять мировеет</p>

– Возьмем историю как таковую. В ее классическом понятии она в единственном числе, да? И революция в единственном числе. Человечество в единственном числе, и утопия – все в единственном числе. Это не значит, что они неперсонифицируемы или неконкретны, но как стволовое явление образуют единый смысловой ряд. И у нас на глазах происходит исчерпание ряда: утопия, революция, история и человечество синхронно пришли к черте.

Многие вещи, с которыми привыкли обращаться как с самоочевидными, производны от цикла революций. Например, «передовые» и «отсталые» – что это? Превращение естественной аритмии цивилизаций с разными типами существования – в иерархию, ранжирование на «передовых-отсталых». Глобальная экспансия домена истории, попытки строительства человечества на основе группы лидеров – все от Революции! Так сложилось в классическом регионе Мира на континенте Европы – расширенном, считая Америку европейской диаспорой. На Атлантическом континенте, представленном реализуемой заявкой на Мир. Заявку навязывали силой, диктатом и примером «передовых», обращая прочих в колониальных доноров чужого развития. Переживающих навязанную им «отсталость».

Как вдруг эта экспансия застревает в некоем пограничье Мира. В России процесс мировой истории застревает! Сперва рефлексией мысли, затем ситуацией неостановленной революции.

– Что ж получается, русские раньше всех обдумали задачу обуздания революции, еще до прихода ее в Россию?

– Да. Тр агедия России парадоксальна. Проникновение в идею остановки революции при неспособности перевести мысль в политическое действие. Отцом идеи поставим Радищева? Пожалуйста! Пестеля? Пожалуйста… я уж не говорю о Чаадаеве.

Заметь, хотя революция начинается во Франции, но при этом ничто, даже то, что Франция формируется в нацию, ее не остановило. Напротив, благодаря тому, что французы революцию затянули, они формируют себя в нацию с имперской нацеленностью и всемирной заявкой. Французская революция языком штыка объявила: нет ни эллина, ни иудея, все – французы! Европа как континент создается с глобальной заявкой. Формируя Мир, она провоцирует остальных – Европа экспансивна, она наступает! Перешагивая пределы, всюду формирует духовные и колониальные структуры. Притом Атлантический континент все-таки не смог вобрать всех и привести к себе как единому основанию. Но где это выявилось? Где пространственная экспансия доходит до предела распространения вширь?

– В России?

– Да, в России, – там и постольку, где он почти Мир.

Конечно, я опускаю многие моменты. Что сам Атлантический континент, который проделал одиссею и попытался ее глобализировать, вырос из древнейшего эллинского и иудео-христианского корня. Обособленно пребывали цивилизации Китая-Индии. Особо громадный кус Азии… А посередине – русская Евразия, Россия. Пространство, позднесредневекового происхождения, не знавшее древней истории, евразийское по очертанию и происхождению. Русская мысль встречает эту ситуацию страстной рефлексией. Движением слова здесь выстрадали обе идеи: идею экспансии революции – заодно с включением идеи ее остановки внутрь процесса экспансии! Русские не смогли ни забыть идею, ни реализовать ее у себя. А начав-таки реализовать, получат гибридом сталинский упырь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Евровосток

Украинский Брестский мир
Украинский Брестский мир

Что мы знаем о подлинной истории подписания Брестского мира? Почти ничего. Какие-то обрывки из советских книг и кинофильмов, которые служили в первую очередь иллюстрацией для сталинского «Краткого курса истории ВКП(б)». Отрывочные абзацы из учебников, которых уже почти никто не помнит. Между тем, долгая эпопея переговоров о сепаратном мире между революционной Россией, с одной стороны, и Германией с ее союзниками - с другой, читается как детективный роман. Особую остроту этой истории придает факт, которого не знает никто, кроме немногих специалистов: дипломатическое поражение России в Брест-Литовске было вызвано не только непоследовательностью и авантюрностью петроградских переговорщиков. Ключевое значение в игре сыграл «джокер»: в группе договаривающихся сторон внезапно появился новый партнер - Украинская центральная рада, которой, при всей шаткости ее положения, за спиной делегации из Петрограда удалось подписать с Германией отдельный мирный договор.

Ирина Васильевна Михутина

История / Политика / Образование и наука
1917. Неостановленная революция. Сто лет в ста фрагментах. Разговоры с Глебом Павловским
1917. Неостановленная революция. Сто лет в ста фрагментах. Разговоры с Глебом Павловским

Эта книга бесед политолога Глеба Павловского с выдающимся историком и философом Михаилом Гефтером (1918–1995) посвящена политике и метафизике Революции 1917 года. В отличие от других великих революций, русская остановлена не была. У нее не было «термидора», и, по мысли историка, Революция все еще длится.Участник событий XX века, Гефтер относил себя к советскому «метапоколению». Он трактует историю государственного тела России как глобального по происхождению. В этом тайна безумия царя Ивана Грозного и тираноборцев «Народной воли», катастрофы революционных интеллигентов и антиреволюционера Петра Столыпина. Здесь исток харизмы и политических технологий Владимира Ульянова (Ленина). Коммунистическая революция началась в Петрограде Серебряного века и породила волну мировых последствий – от деколонизации до Гитлера и от образования антифашистской Европы до КНР Мао Цзэдуна. Но и распад СССР ее не остановил. В тайне неостановленной Революции Михаил Гефтер находил причины провала проекта российского национального государства 1990-х годов и даже симптомы фашизации.Автор глубоко признателен Institut für die Wissenschaf en vom Menschen в Вене за волнующую атмосферу точного мышления и научному сотруднику IWM Ивану Крастеву за проницательное обсуждение идей этой книги.

Михаил Яковлевич Гефтер

Публицистика / Документальное

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература