174c8bda-ed46-49bf-97f6-65ff36b29792

в которой когда-то я жила с девчонками. Сейчас тут тоже кто-то жил, судя по вещам, брошен-

ным на диванчике и полу, но это последнее, что меня волновало.

Парфен повернулся, блокируя дверь – и это последнее, что я помню чѐтко. А, нет, ещѐ

один момент, видимо, запомнился от неожиданности. Парфен стянул с себя футболку.

Впервые на моей памяти. На его груди виднелся такой же узор, как на руках, впрочем,

подробно я его не рассмотрела. А вот глаза изменились уже знакомым мне образом, как тогда,

в лесу, когда он подкрадывался ко мне посреди ночи. Что это? Возбуждение?

И ответ сам собой появился в голове, хотя взяться ему вроде как было неоткуда.

Внутренний зверь.

Впрочем, сейчас важнее другое.

Потом всѐ так закрутилось, что превратилось в ускоренные съемки, когда непонятно, где

какое движение показывают и какая часть тела мелькает – и что, собственно, происходит в

кадре.

Единственное, в чѐм не приходится сомневаться – происходило нечто крайне неприлич-

ное. Правда, слишком быстро.

И все равно, мне было так хорошо, что, пожалуй, впервые в жизни я могу заявить, что тут

главное не количество, а качество.

Всѐ произошло так стремительно, что я очнулась без штанов на кровати в расстегнутой

рубашке женского кисейского костюма, хвост волос сбился на бок, отдельные пряди вы-

бились и теперь лезли в глаза и щекотали нос. А Парфен, на одной руке которого всѐ ещѐ ви-

села футболка, которую он крепко прижимал ко мне (не специально, он прижимал руку, а

футболка между нами просто затесалась) выглядел жутко ошарашенным. Зато брюки он снять

успел, а носки нет.

- Как-то всѐ неожиданно, - пробормотал он сквозь тяжелое дыхание, продолжая вжимать

меня всем своим телом в кровать. – Обычно я не так, ну…

- Всѐ в порядке. Быстро, конечно, но мне понравилось. Только как-то… Чего-то… Смут-

но…

- Ага. Как-то… Повторять будем медленно?

- Да! Медленно-о-о.

Впрочем, мгновенного повторения не хотелось. Хотелось рассмотреть его повниматель-

ней и потрогать. Россыпь точек, образующих рисунок на коже груди, на ощупь тоже оказалась

шершавой. В этом было нечто возбуждающее – гладкая кожа, перемежающаяся с участками

шершавой. Наверное, пройдут столетия, прежде чем мне надоест еѐ гладить.

Он первым делом снял с моих волос резинку и запустил в пряди широкую ладонь.

- Даже не верится, что уже всѐ случилось, - сказала я, тщательно изучая рельеф его спи-

ны. Самым странным в теле кисейца, на мой взгляд, оказались полосы, такие же, как на лице,

только располагались они на ягодицах и бедрах. У кисеек, наверное, смотрятся вообще шикар-

но.

- Сам сомневаюсь.

- Твои глаза каждый раз будут так меняться?

Он усмехнулся.

- Конечно. Так кисейцы реагируют на свою пару. Я даже контролировать это не могу, да и

не хочу, если честно. Я счастлив.

Остатки одежды, наконец, покинули наше общество и обосновались на положенном им в

данном случае месте – на полу.

Вскоре, однако, в дверь застучали и кто-то потребовал свои вещи. Так и сказал:

- Парфен, ну имейте совесть! У меня же ничего, кроме костюма! Выбрось хоть домашнее!

Не могу же я ходить по кораблю в этих тесных штанах!

Парфен сжалился и, собрав разбросанные вещи (надеюсь, мои в их число случайно не по-

пали), открыл дверь и сунул эту груду кому-то в руки. Я тем временем пряталась за ширмой,

потому что была не совсем одета и не сомневалась, что этот непрошенный гость обязательно

станет заглядывать в комнату.

И правда, Парфен нахмурился и подался вперед, загораживая проход.

- Ладно, ладно, - в коридоре рассмеялись. – Не лезу. Удачного отдыха.

Ха! Можете не сомневаться.

Второй раз и правда вышло медленно и уверенно. Как только его пальцы перестали ле-

ниво ползать по моему телу и крепко сжали мои ягодицы, мне даже в глаза ему не понадо-

билось смотреть, чтобы понять – они снова меняются. Но я смотрела, потому что это зрелище

просто завораживало. И он уверенно целовал меня, и ещѐ увереннее двигался, и почти с са-

мого начала я даже говорить не могла, только гладить ладонями его шероховатую кожу и из-

давать такие странные звуки, к которым лучше не прислушиваться, чтобы не стало стыдно.

Хотя, кому я вру? Стыдно мне не было. Мне было хорошо.

Хотелось сразу всего и сразу – узнать, что нравится ему и сказать, что нравится мне, но на

это еще будет время. Полно времени!

Сейчас мы просто знакомились.

А когда вымотались и глаза закрывались, в голову пришло, что пожалуй, такого покоя и

умиротворения я не испытывала чуть ли не с детства. И даже воспоминания о родителях при-

носят не душераздирающую тоску, а просто тихую грусть. Я прижалась к его спине щекой и

спросила:

- А ты можешь мне как-нибудь рассказать сказку? Какую-нибудь из ваших. Не сейчас ко-

нечно, - поправила я, потому что глупо ожидать, что тебе будет рассказывать сказки голый и

запыхавшийся парень. - Когда-нибудь после.

- Не сейчас?

- Просто сейчас... Ну, я понимаю, что нам обоим не мешает отдохнуть.

- Я могу рассказать сейчас. Только короткую. Хочешь?

Ещѐ бы – это одно из моих самых необъяснимых и странноватых желаний по отношению