1632 (ЛП)

      - Вот как? - вопросил Леффертс громко. Молодой шахтер встал - вернее, поднялся на ноги, изрядно шатаясь. - Ну так позовите Симпсона на ток-шоу Бекки! Давайте нам полюбоватся, как она начистит этому проклятому хитрожопнику его гребаный чайник!

      Таверна разразилась смехом и аплодисментами. В течение последних нескольких недель проводимый три раза в неделю круглый стол Ребекки был самым популярным из всех ТВ-шоу. Безоговорочно.

      - Она предлагала! - послышался женский голос. Толпа вытянула шеи. Дженис Эмблер встала из-за стола сбоку от сцены. - Она предлагала восемь раз - повторила менеджер телекомпании. - И каждый раз Симпсон трусливо отклонял её предложение.

      Стоя у самого края сцены, Ребекка опустила было голову в смущении. Затем, услышав громкое "ура", снова и снова прокатывавшееся по таверне, она заставила себя поднять голову. Она постепенно училась не прикрываться маской скромности и смирения всякий раз, когда кто-то публично отмечал её выдающийся интеллект. Но она все еще не привыкла к таким похвалам, даже спустя столько месяцев. Так что она была не в состоянии контролировать появившийся на щеках румянец. К счастью, с ее смуглой кожей, мало кто заметил, как покраснело её лицо.

*** 

      Леннокс-то углядел, конечно, впрочем, как и родственники Ребекки. Ее отец удовлетворенно отхлебнул пива. Леннокс хмыкнул.

      - Я уже говорил, что они все того? Публично хвалить мозги женщины! - Он тоже отхлебнул добрую порцию пива. - Это все плохо кончится, попомните мои слова.

      Майк продолжал говорить, но слова Леннокса заглушили эту речь за его столом.

      - Дальше можете не слушать, приятели. Это будет всего лишь болтовня о великой традиции западновирджинцев, как они отделились от гнусной толпы аристократов-сепаратистов, когда владеющие рабами сволочи пытались пытались подорвать волю честных и трудолюбивых граждан Америки...

      Для сидящих за столом еврейских дипломатов его резюме имело не больше смысла, чем, собственно, и сама речь Майка. Но, если они и не поняли детали, то не могли не осознать суть.

      - Этот человек серьезно относится к тому, о чем говорит, - пробормотал Моисей. Его глаза так и шныряли по огромной комнате, сканируя людей, набившихся в каждый уголок. Несмотря на  смешанный состав толпы в таверне, Моисей мог легко отличить германцев от американцев, а тех и других - от шотландцев. Ещё одна группа была ему непонятна. Та группа мужчин за одним из столов, что очень неумело изображала непринужденность.

      - Меннониты, - шепнул ему Бальтазар. - Несколько сотен этих протестанских пацифистов прибыло всего две недели назад. Американцы дали им участок неиспользующейся земли в холмах. А это их старейшины.

      - Все смертельно серьезно, - заявил Леннокс. Он вытер пивную пену с усов. Жест, несомненно, означал удовлетворение. - Этот мужик тоже весьма того, приятели, но не вздумайте ошибиться по его поводу. Он настоящий истинный фэйри, не от мира сего.

      - Сможет он победить в этом противостоянии? - спросил Самуил.

      Леннокс ответил ему холодным взглядом.

      - Вы что-ли не слышали меня? Я же сказал - фэйри.

*** 

      В тот же момент, хоть и немного другим путем, Андервуд и Генри Дрисон пришли к аналогичному выводу.

      Покидая заседание Коммерческой Палаты, Андервуд заметил: - Все прошло лучше, чем я мог бы ожидать.

      Дрисон улыбнулся.

      - В отличии от меня, Квентин.

      Бывший и нынешний менеджер шахты скептически посмотрел на него.

     - Я знаю эту публику, Генри. Они консервативны, как динозавры. Черт, да на их фоне даже я выгляжу радикалом с горящими глазами.

      Мэр города покачал головой.

      - Некорректное сравнение, Квентин. Динозавры вымерли, а как раз этого та публика делать не собирается.

      Они вышли на улицу и остановились на минуту, чтобы застегнуть куртки на все застежки. Наступивший ноябрь оказался прохладнее, чем они привыкли.

      Дрисон окинул взором видимую часть улицы от начала до конца.

      - Гляньте только, Квентин. Вы не замечаете ничего необычного?

      - Вижу, конечно! На улице полно народу. Значит, бизнес у нас на подъеме.

      Андервуд взглянул на ряд старых двух- и трехэтажных зданий, обрамляющих обе стороны того, что сходило за "главную улицу" такого городка, как Грантвиль.

      - Я помню, когда половина этих зданий еще была не занята, - размышлял он вслух. И тут же нахмурился. - Вместе с тем, здесь стало и не так спокойно. Дэн и его заместители действительно теперь не на шутку отрабатывают свое содержание. Он сказал мне на днях, что начинает понимать, что именно чувствовали Эрп и Бат Мастерсон, стараясь поддерживать порядок в охваченных экономическим бумом городках Дикого Запада.

      Но взгляд Дрисона был устремлен в другую сторону. Он наблюдал за группой детей, катящейся по улице. Улицы Грантвилля снова стали пешеходными аллеями, лишь нечасто проходящие автобусы покушались на этот статус.

      - Я подумал о детях, - сказал он тихо. - Это всегда разбивало мне сердце, Квентин. Все эти годы, в этом городе, где я родился, вырос, и который я так люблю. В котором планирую умереть. Видеть, как множество молодых людей уезжает - то есть уезжали - по всем Аппалаччам.