15 ножевых

И тут все встало на свои места. Как говорили в передачах про мужественных ментов, есть мотив и средства. Кроме этого урода некому. Теперь это дело уже не безвестно сгинувшего в недрах моих мозгов студента, а мое. Личное.

– Петя! Баринов! – позвал я, но комсорг сделал вид, что не услышал, только вжал голову в плечи и ускорил шаг.

Я начал быстро спускаться по ступенькам аудитории, подбежал к двери. Вроде кого-то толкнул немного. Но дорогу мне преградила старая знакомая – секретарша Виктория из деканата.

– Панов! Наконец-то я нашла тебя! Давай, срочно к ректору! Он уже два раза спрашивал!

Глава 12

– Там Фролов из Московского горкома приехал! – инструктировала меня секретарша по дороге. – Поздравлять тебя.

– Кто такой Фролов? – поинтересовался я.

– Личный помощник Гришина!

Ого! Гришина я помнил. Глава горкома, настоящий хозяин Москвы. Да еще и член Политбюро. Его вместе с Романовым прочили в преемники Брежнева, но не срослось. Сначала власть взял глава КГБ Андропов, потом, после «парада катафалков», руководителя Ленинграда очень технично отцепили от «паровоза», задержав в зарубежной командировке во время голосования в Политбюро. А Гришина пнул от Черненко не кто иной, как Чазов, который перестал пускать лидеров государства к больному в ЦКБ. За исключением кого? Правильно. Горбачева и Громыко. Последний, собственно, и придумал сделку – пост генсека в обмен на кресло Председателя Президиума Верховного Совета СССР.

– Владимир Иванович на тебя очень сердит! – продолжала просвещать меня Виктория.

– Чем я прогневил ректора?

– Он узнал о твоем подвиге из газет.

В кабинете ректора сам Петров и какой-то седой мордатый мужик вели светскую беседу. А между ними на столе лежала «Комсомолка». На ней на первой полосе я с Томилиной позировали в белых халатах возле рафика.

– О, а вот и Панов.

Я поздоровался. Сначала поднялся грузный, в очках Владимир Иванович Петров. Подошел ко мне, испытывающе посмотрел в лицо, потом медленно пожал руку:

– Поздравляю. Почему не сообщил?

– Как? – удивленно спросил я. – Записаться на прием? Да и неловко как-то про себя докладывать.

Петрова я знал больше не как ректора, а как заведующего кафедрой госпитальной хирургии. Простому студенту в его кабинет не попасть, не тот уровень. А я вот сподобился.

– Присоединяюсь к поздравлениям! – Теперь уже встал Фролов, похлопал меня по плечу. – Отрадно, что институт воспитал таких героических докторов.

– Я не врач, фельдшером пока.

– Ну, станешь, – отмахнулся помощник Гришина. – Тебе один курс осталось учиться?

– Два.

Меня пригласили за приставной столик, Петров вызвал секретаршу и попросил для всех кофе. У ректора это серьезная дама лет сорока, не то что по деканатам, где в основном не сумевшие поступить девчонки.

– Мне тут бразильский ученики передали. Прямо диппочтой из посольства. – Ректор открыл незаметную дверцу в одном из шкафов. Там стоял набор бутылок и рюмок.

– Как насчет коньяка? Погода намекает.

С утра в Москве и правда сильно похолодало, опять пошел мелкий противный дождь.

Фролов согласился пропустить рюмочку. Я отказался.

– Ну и правильно, – покивал Петров. – Береги печень. На Западе уже научились ее пересаживать, у нас что-то все тянут.

Помощник Гришина вручил мне красиво оформленную грамоту, еще раз поздравил. Поинтересовался, чем МГК мне может помочь.

– Давай организуем путевку в Золотые Пески? Успеешь в Болгарии бархатный сезон захватить.

– Евгений Александрович, ну какие Пески? – возмутился ректор. – Ему учиться надо.

Вот гад! Фролов вроде бы позитивно настроен, выбил бы из него и вторую путевку. Эх, махнули бы на недельку с Леной на море. Или с Лизой? Обе хороши, но каждая по-своему. Лиза страстная, красивая, фигура – загляденье, любит меня. Из минусов – родаки. Лена начитанная, тоже симпатичная… Блин, не о том я думаю.

Фролов что-то прочитал на моем лице, опять похлопал по плечу:

– Давай что-то другое. Видишь, руководство института тебя не отпускает!

Ректор нахмурился, посмотрел на меня осуждающе. Вот же гад… Сами тут «Хеннесси» трескать собираются, а мне по съемным хатам ютиться.

– Тогда попрошу разрешения вступить в жилищный кооператив института. – Я нагло посмотрел в глаза Петрова. Ну что? Съел?

Ректор покраснел от гнева, но сдержался, даже вежливо мне ответил:

– Откуда знаешь про кооператив?

– На кафедре преподаватели болтали, что на улице 1905 года достраивается институтский дом.

– Панов, у нас даже не каждый декан в очередь попал!

Фролов успокаивающе подмигнул мне:

– Насколько я знаю, никакого запрета вступать в кооперативы у студентов нет.

– Евгений Александрович, ну какой кооператив! – Петров всплеснул руками. – Однушка четыре с лишним тысячи рублей стоит! Откуда у него деньги…

– …на двушку, – закончил я за ректора. И тем самым вбил последний гвоздь в гроб терпения хозяина кабинета.

– Ты миллионер?!

– Дедушка оставил наследство, – соврал я. – Сколько первый взнос на двухкомнатную? Пятнадцать процентов?

– Двадцать пять. Тысяча восемьсот двадцать пять рублей, – мрачно ответил ректор. Похоже, Петров уже мысленно кого-то вычеркивал из списка.