147a99be93f9f55f04d94d23ae2a5dc1

  Я прожил много лет в Америке, а потом кто-то случайно включил мне запись Четвертой баллады Шопена в исполнении мадемуазель Мацумото. Именно с этим произведением я выиграл 'Prix d'Orphee'. Я был поражен исполнением, которое, кажется, предвосхитило столь многое из произошедшего за последние двадцать лет, ради справедливости к себе я послушал запись, которую сам сделал в то время. Прослушав запись, я начал себя презирать. Если бы Делакруа умел играть на пианино, эта театральщина - именно то, что он продемонстрировал бы...

  Прослушав запись мадемуазель Мацумото, я увидел качество, которое не мог увидеть прежде - она избегала фатального погружения в самовлюбленность, а ведь Динозавр со своим идиотизмом заставлял это делать всех своих учеников независимо от степени таланта. Она смогла извлечь из недр души нечто большее...

  Я завершил турне, ездил в Токио, c'etait affreux, подумал, что настоящая Япония - не там, пересек море и высадился на Сикоку, на острове, где стоят 88 буддистских храмов, я привез из Парижа свой 'Стейнвей', старое педальное фортепиано, которое мне удалось поднять...

  Оказалось, что мадемуазель Мацумото до сих пор живет там. Я помнил свои прежние поступки и боялся к ней приблизиться.

  Восемь лет я жил в этом городе, ни разу с нею не встретившись. Я знал, где она живет, потому что однажды, прогуливаясь, услышал Четвертую балладу, слишком невероятно, чтобы двое людей, которые способны ее исполнить, жили в этом городе. Так что я обошел эту улицу стороной.

  Однажды, после прогулки по сельским просторам, я вернулся и пошел на ее улицу, услышал начальные такты Четвертой баллады Шопена в фа-миноре. Более, чем когда-либо, я почувствовал, что был несправедлив к ней, почувствовал, что должен извиниться. Испытывая невыносимые муки, я ходил туда-сюда у ее дверей и ждал, когда она закончит - двойные октавы таяли в воздухе и переходили в легато совершенной неторопливой простоты, но вдруг я увидел непреодолимую трудность. В Японии общепринятые правила вежливости предусматривают, что обувь нужно снимать, входя в дом, но я никогда не заботился об одежде, и тут вдруг вспомнил, что утром я не смог найти носки, поэтому надел синий носок и красный, в каждом - огромная дыра на большом пальце, я не могу явиться к мадемуазель Мацумото в таком виде. Как безумный, бежал я по улицам Токусимы, нашел магазин, купил пару носков, мысленно я представлял, как Баллада приближается к арпеджио перед финалом, я швырнул на прилавок десять иен и выскочил на улицу, помчался в пределы ближайшего храма - никого в поле зрения - снял туфли и старые носки, свернул носки и спрятал в карман, надел новые носки, надел туфли, помчался к дому мадемуазель Мацумото. Она достигла мгновения тишины перед финальным взрывом. И вот финал - собравшись с духом, я постучался, она подошла к двери, я сказал: 'Мне необходимо с вами поговорить. Вы должны позволить мне извиниться', она жестом пригласила меня войти, я снял туфли и последовал за ней, мы зашли в комнату с пианино, я стоял перед нею, все японские слова выпали из головы, я вывалил на нее все свои размышления за десять лет, а когда сделал паузу, она сказала:

  'Vous etes tres aimable, M. Morhange, mais ce n'est point a moi que vous devez addresser vos louanges,

  и указала жестом на пианино.

  C'est mon eleve que vous venez d'entendre',

  и познакомила меня с двенадцатилетним мальчиком, он молча поклонился.

  Я что-то пробормотал, заикаясь, поклонился и вышел, мальчик выбежал за мной и побежал по улице, в доме снова играли Четвертую балладу Шопена, но я не мог вернуться. Через неделю я получил письмо от мадемуазель Мацумото, в котором она просила меня взять Мураками в ученики.

  

  ***

  

  <Украденное счастье>

  

  

  

  Кит не был сочинителем песен. Даррен и Стюарт писали песни, Кит стучал палочками по разным вещам, некоторые из которых были барабанами. Однажды принес песню, но никто не захотел ее играть.

  Песня была наименьшей их проблемой. Они подписали контракт с лейблом, так что их музыку начали использовать в рекламе, и, хотя какую-то мелочь это приносило, они были просто позорными рок-нищебродами, потому что фанаты загружали песни бесплатно. Но дело было не в том, что они - нищеброды, а в том, что контракт запрещал им делать свое шоу.

  Кит с ними спорил, потому что вот 'Arctic Monkeys', посмотрите на чертовых 'Arctic Monkeys', почему, черт возьми, мы не можем делать то же, что делают чертовы 'Arctic Monkey' - таковы были свойства бессвязной ярости, прежде всего благодаря которой он и стал барабанщиком.

  А Даррен и Стюарт сочиняли песни, так что они говорили, говорили и говорили, и договорились до того, что подписали контракт.

  А потом произошло что-то непостижимое - Том Йорк написал им электронное письмо и пригласил на шоу. Кит сказал, что надо послать к черту чертов контракт, но Даррен и Стюарт...

  Так что потом Кит стал очень тихим.

  Плохой знак.

  Зная пристрастие Кита к битью вещей, не являющихся барабанами.

  Так что Даррен сказал, что нужно записать песню.