13 секретов

Затем поднял его, и Роуэн упала на дно. Когтями она скребла и царапала ткань, но прорвать дырку не удавалось.

– Перестань дергаться! – холодно приказал он и встряхнул мешок так, что у нее клацнули зубы. – Продолжишь – и я размажу тебя по стенке. Или сломаю пару костей… выбор за тобой.

Она перестала барахтаться.

– Что ты собираешься сделать со мной? Что ты собираешься сделать с матерью Джека?

– Не беспокойся о ней, – прошипел Элдрич. Он так приблизил рот к мешку, что сквозь ткань просачивалось его дыхание. – Меня они никогда не интересовали. Просто были удобны. А что касается тебя… я приготовил… скоро узнаешь.

– Как ты сумел?.. – Роуэн заикалась. – Это наваждение… когда ты набрал такую силу?

– Я не набирал, – презрительно ответил он. – У меня всегда был талант к наваждениям. Я торговал с Заокраинной Ведьмой, помнишь? Когда ты, лисичка, видела меня в последний раз, ты думала, что я слаб. Так и было. Железо, которое меня сковывало, лишало силы. Но, находясь там, изо дня в день слушая, что делает Ведьма, я учился. И поверь: наваждению никто не смог бы научить лучше.

Он снова опустил мешок и поставил ногу на горловину, завязывая ее узлом. Ужас у Роуэн нарастал. Она уже побывала в таком мешке, когда ее схватила Заокраинная Ведьма. Воспоминания ожили: и грубое плетение дерюги, и твердый, холодный каменный пол. В прошлый раз она оказалась в плену вместе с полумертвым лисенком. В этот раз она сама была лисой.

Она почувствовала движение и приникла головой к мешку. Мешковина была прочной, но с редким плетением, достаточно редким, чтобы сквозь него можно было видеть. Элдрич стягивал с себя испачканную одежду матери Джека и доставал из деревянного ящика свежую.

Шли драгоценные секунды, в течение которых Роуэн пыталась соображать. Может, Воробей все еще где-то поблизости? Или он уже увел Сьюки? Нет, на него рассчитывать нельзя. Никакой гарантии, что он услышит, если закричать, а вот Элдрича крик разозлит, и он причинит ей вред быстрее, чем намеревался.

Она подумала не снять ли лисью шкуру, но мешок был слишком мал. Если принять человеческий облик, места в мешке не хватит – она не сможет даже шевельнуться. Придется остаться лисой.

Она увидела, как Элдрич пытается справиться с одеждой: мешало обрубленное запястье. Кожа на культе была тонкой, красной и бугристой. Чем же он отрезал себе руку и как долго решался на это после того, как она оставила его в подвале?

Элдрич уже почти оделся, время иссякало. Ясно: он собирается уйти и унести ее куда-то. Но куда? И для чего?

Когтями мешок не прорвать. Последней надеждой были зубы – маленькие острые иголки.

Она начала незаметно жевать ткань. Кислая на вкус, отдававшая землей мешковина скрипела на зубах и царапала рот изнутри. Роуэн давилась, но заставляла себя продолжать.

Но только-только ей удалось прогрызть дырку размером с монету, как мешок приподнялся и она свалилась набок. Желудок совершил кульбит, напомнив аттракцион на ярмарке. Она извивалась и пыталась добраться до прогрызенного отверстия, а мешок раскачивался из стороны в сторону в такт шагов Элдрича, который наполовину нес, наполовину волок его наверх. Больно ударившись спиной о ступеньки, Роуэн вскрикнула.

Вновь найдя дырку, она стала терзать ее зубами по краям. Сквозь образовавшуюся прореху стало видно заросший сад: Элдрич шел к забору. Мешок бился о его ноги, скрывая ее копошение внутри. Пока Элдрич пролезал сквозь пролом и протаскивал за собой мешок, Роуэн удалось еще немного расширить дыру.

Внезапно раздался тошнотворный треск, затем крик, мешок упал на землю. Послышались глухие удары, кряхтенье и шарканье нескольких пар ног по гравию: на Элдрича напали.

Роуэн ожесточенно рванула ткань, теперь в дыру можно было просунуть голову. Элдрич перекатился на спину, его противник оказался сверху. Они боролись в опасной близости от лисьей мордочки.

– Воробей! – выдохнула Роуэн. Выбраться никак не получалось. Отчаявшись, она нырнула обратно и снова принялась кусать и рвать мешковину. Та постепенно поддавалась, и наконец она смогла вылезти в образовавшуюся дыру.

Элемент внезапности сыграл на Воробья, но дал ему всего несколько секунд. Безусловно, он был сильным, но это была борьба мальчишки против мужчины, а Элдрич уже овладел собой, и силу ему придавало безумие. Он перевернул Воробья на спину, обхватил горло здоровой рукой и стал душить.

Роуэн вцепилась зубами в рукав Элдрича, рыча и дергая, но его хватка была железной. Глаза Воробья наполнились слезами, лицо побагровело, он судорожно пытался оторвать пальцы Элдрича от своего горла.

Внезапно Роуэн поняла, что нужно делать. Ее шансом была единственная слабость Элдрича. Она выпустила рукав и перепрыгнула через борющихся. А затем, подчиняясь звериному инстинкту, бросилась на обрубок запястья Элдрича и вонзила в него зубы.

Он пронзительно завопил и стал бешено молотить рукой, освободив Воробья. Роуэн не разжимала челюсти, пока Воробей, кашляя и отплевываясь, отползал на четвереньках. Кожа на культе лопнула, кровь и гной сочились сквозь прокусы. Роуэн тошнило, но она продолжала сжимать пасть.