13 секретов

– О да, – прокомментировала Нелл, вытягивая шею, чтобы прочитать. – Вчера, когда я ехала на автобусе, заметила, как они раскидывают шатер на Полгрошовом поле. Никогда не видела их там раньше. Обычно они останавливались дальше, на кукурузных полях Брамли, ведь так?

Уорик опустил газету:

– Я слышал, в этом году они не смогли там разместиться. Поля были так сильно затоплены, что фургоны ни за что бы не проехали. До сих пор все еще заболочено. – Он невзначай глянул на Роуэн, но она не подняла глаз. – Полгрошовое поле выше, это сейчас одно из немногих мест, не похожих на болото.

– Нам можно пойти? – Роуэн держала в руках листовку. Она вдруг стала бодра, дремотное состояние ушло. – Тут написано, что торжественное открытие состоится сегодня вечером, в семь часов. Мы могли бы сесть на автобус и вернуться еще до темноты.

Уорик выглядел удивленным:

– Не понимаю, почему бы нет.

Он повернулся к Флоренс, которая рассеянно кивнула, вскрывая конверты.

– Я не была в цирке с самого детства. – Нелл с надеждой глядела на Роуэн.

– Очень жаль. – Роуэн, казалось, не уловила намека. Но в ее глазах, когда она посмотрела на Таню и Фабиана, недвусмысленно читалось: мы должны пойти одни.

– Можно купить билеты в Тики-Энде сегодня днем, – сказала она. – А потом дойти до Полгрошового поля. Это не так далеко от площади.

Нелл обиженно притихла, и Таня почувствовала легкий укол вины. Роуэн первой поднялась из-за стола и направилась в свою комнату. Через несколько минут встала и Таня, взяла с крючка на задней двери поводок и пошла с Обероном к ручью.

Свежий утренний воздух и быстрая ходьба прогнали остатки сна, и, возвращаясь в поместье, она размышляла о цирке и о том, что ждет их.

Ранним вечером Таня, Роуэн и Фабиан сидели в дальнем уголке шумной чайной Рози Бик в Тики-Энде. На столе перед ними лежала рекламка, пришедшая с утренней почтой, и три билета.

– Надеюсь, Тино возместит мне их стоимость, – проворчала Роуэн, разглаживая билеты.

– Вообще-то, не обязательно было идти в цирк, – заметил Фабиан. – Могли бы просто сказать, что идем туда.

– Нет, не могли бы, – отозвалась Роуэн. – Если Уорик что-то заподозрит, билеты обеспечат нам алиби. Кроме того, я не хочу ждать целую вечность сложа руки, пока остальные действуют.

– Так кто же эти остальные? – спросил Фабиан.

Лицо Роуэн потемнело:

– Вы же знаете, мне нельзя говорить о них.

– Ну, немножко-то можешь рассказать? – Таня понизила голос. – Например, как познакомилась с ними. Ведь некоторые из них даже не люди, а фейри. И я не понимаю, почему они в этом участвуют.

– Сначала я встретила Воробья, – уступила уговорам Роуэн.

– Того неряшливого мальчишку?

Роуэн кивнула:

– Он был бездомным, как я. Судя по всему, и сейчас остается на улице. Это он подобрал мне имя, назвал Рыжей из-за моих волос. Он познакомил меня с Тино. Остальные, кроме Сьюки, уже были вовлечены. Торговля подменышами так или иначе затронула большинство из нас.

Фабиан нахмурился:

– Даже фейри?

– Да. Даже фейри плохо относятся к тому, что их любимых детей подменяют. Тино потерял племянницу. Пег потеряла сына, Торговец – сестру. А братья, Виктор и Самсон, и еще Заря сами были подменышами – выросли в чужих, человеческих, семьях.

– Заря – одна из пропавших? – спросила Таня, и Роуэн снова кивнула.

– А что насчет другого парня… Проныры? – поинтересовался Фабиан. – Он человек?

– Да. Все люди. Кроме тех, кого я сейчас упомянула. – Роуэн внезапно моргнула. – И кроме меня, которая наполовину…

– Он мне не понравился, – сказала Таня. – Я о Проныре.

– У нас он тоже далеко не всем нравится. Он профессиональный вор – или, по крайней мере, был им. Вырос в семье мастеров по замкам. Его завербовали, после того как он проник куда-то и случайно стал свидетелем подмены. Сапожник понял, насколько он может быть полезен, и убедил присоединиться к нам – не просто так, а за деньги. – Роуэн сморщила нос. – Но я ему не доверяю.

Она замолчала и огляделась:

– Неужели нам необходимо было приходить именно сюда? На нас пялятся. Уверена: эта старая перечница, которая повсюду сует свой нос, помнит меня.

Таня украдкой посмотрела в сторону прилавка. Рози Бик шепотом переговаривалась о чем-то с какой-то из своих приятельниц, их седые головы покачивались и кивали, как у взволнованных голубей. Время от времени то одна, то другая оборачивались, чтобы взглянуть на столик, за которым сидела троица.

Прошлым летом, когда Роуэн была в бегах, Рози Бик приметила ее в городе и, как очевидец, дала газете Тики-Энда ее описание.

– Ну и что, даже если старая Носи Бик тебя помнит? – Фабиан откусил булочку, подцепил пальцем взбитые сливки с клубничным джемом, сочившиеся с другой стороны, и тоже отправил в рот. – Мы не делаем ничего дурного. Культурно пьем чай с булочками, – он поднес к губам белую фарфоровую чашку и сделал глоток, – и в кои-то веки приличный по вкусу чай, не то что из коробки ворчливого старикашки брауни.

– Все равно. Я бы лучше переждала в другом месте, – процедила Роуэн под стук и звон посуды и бросила нетерпеливый взгляд на стенные часы.

– У нас еще больше часа до начала представления, – сказала Таня.