13 проклятий

Спустившись ниже, Рыжая увидела, что у подножия лестницы их поджидают два стража. По подергиванию щеки Стича стало понятно: он нервно сжимает и разжимает челюсти. Возможно, сожалеет, что решил ее сопровождать, но теперь было уже поздно поворачивать назад.

– Излагайте свое дело, – рявкнул один из стражей Гредину, преградив последние ступени.

– Мы помогли беспрепятственно добраться этим двум путникам, – сказал Гредин, указывая сначала на Рэйвен и на себя, а затем, чуть отступив, на Рыжую и Стича. – Они просят аудиенции у Двора.

Страж хмыкнул, маска чуть приглушила звук.

– Тогда они напрасно проделали путь. Никто не является на аудиенцию в Самайн или Белтайн. Это неслыханно.

– Нам не известно ни одного правила, которое бы это запрещало, – сказала Рэйвен уважительно, но настойчиво.

Второй страж наклонился, его глаза сверкнули в прорезях маски из древесной коры.

– Это неуместно. Я призываю вас уйти и вернуться, когда править будет один Двор. Менее чем через час переход свершится.

– Нет, – сказала Рыжая, сжимая руки в кулаки. – Только сейчас. Вы должны позволить нам попытаться.

– Как пожелаете. – Страж отступил в сторону, и, хотя Рыжая не могла видеть его лица, по голосу распознала, что он улыбается. – Вы в ответе за свое решение.

Они двинулись вперед сквозь шелест перешептываний. Теперь все знали об их присутствии, и если на лестнице Рыжая чувствовала себя незащищенной, то сейчас это чувство усилилось во сто крат. Все взгляды были устремлены на них: лица без масок, простая потрепанная одежда – всё выделяло их, указывало как на непрошеных гостей. Быстро обернувшись на лестницу, Рыжая увидела, что проход в холме снова закрылся. Они были всецело во власти Двора.

Путники поравнялись с танцующими фейри, те неохотно расступились и замерли в ожидании, когда гости пройдут. Путь к возвышению был свободен. И вот они уже подошли и встали пугающе близко к рогатому мужчине и женщине в павлиньих перьях. Гредин и Рэйвен преклонили колени перед тронами, и Рыжая со Стичем последовали их примеру.

Шепот вокруг, уже переросший в гул голосов, затих, и даже музыка перестала играть. В зале воцарилась гробовая тишина. Рыжая слышала лишь, как кровь пульсирует у нее в ушах. Осмелившись взглянуть на возвышение, она увидела, что рогатый мужчина поднял руку, призывая к тишине.

– Что вынуждает прервать наше празднество? – спросил он медленно, напевно растягивая слова.

Было не уловить, звучит в его голосе раздражение или удивление.

Гредин встал и, прежде чем заговорить, склонил голову:

– Простите нас, мой господин. Мы привели двух путников, людей, которые хотели бы получить у вас аудиенцию.

Он подозвал Рыжую и Стича выйти вперед, а сам вместе с Рэйвен отошел в сторону.

– Вы просите аудиенцию именно сегодня? Из всех ночей вы выбрали ночь Неблагих?

– Да, – выдавила Рыжая, обретя дар речи. И поспешно добавила: – …мой господин, – хотя это обращение далось ей с трудом.

– Ночь еще не ваша, – холодно сказала женщина-павлин, глядя прямо перед собой, хотя ее слова явно были обращены к рогатому мужчине. – До колдовского часа она принадлежит нам обоим. Не забывай об этом. – Она перевела взгляд на Рыжую и Стича. – Говорите, и быстро. Что привело вас сюда?

Стич набрал в грудь воздуха, чтобы заговорить, но Рыжая его опередила:

– Я пришла просить о своем брате. – Ее голос разнесся по безмолвному залу. – Он был похищен одним из фейри… Я не знаю, почему его забрали, но я хочу, чтобы он вернулся.

Ее глаза метались по залу, перебегая от одного фейри к другому. Она все так же не видела их лиц, но знала, что теперь они обратились в слух. Нечасто родные подменышей знают о том, что произошло, а уж тем более приходят ко Двору фейри и требуют их возвращения.

– Как удалось вам проникнуть в наш мир? – спросил рогатый. – Кто-либо из вас был приглашен?

– Нет, – тихо сказала Рыжая. – Чтобы найти брата, я добровольно заняла место другого – место человека, бывшего здесь в заточении.

– В таком случае, даже если тебе возвратят брата, ты все равно связана законом, предписывающим тому человеку оставаться здесь, – произнесла женщина. – Ты не сможешь просто уйти.

– Понимаю, – ответила Рыжая. – И поэтому я хотела бы заключить с вами сделку. Если вы отдадите мне невредимым моего брата и мою свободу, я выполню все, что вы попросите взамен.

Она взглянула на Стича и увидела, что его верхняя губа покрылась бисеринками пота.

– А ты? – спросил его рогатый. – Как ты здесь оказался?

– Меня… привели сюда против моей воли, – ответил Стич. – Компания гуляк.

– Тогда тебя здесь ничто не держит, – пренебрежительно произнес рогатый. – Можешь идти.

– Эта девочка держит меня здесь, – сказал Стич. – Неважно, какой будет ее задача, я хочу ей помочь.

– Так-так… – усмехнулся рогатый, злорадно потирая руки. – Что же с вами делать?.. – Он перевел взгляд с Рыжей на Стича, а затем обратно. – С чего ты взяла, что у тебя есть то, что могло бы меня заинтересовать? Ради чего мне захочется пойти на сделку?

– Я… – тихо начала она, но осеклась, когда женщина-павлин медленно повернулась лицом к рогатому мужчине – впервые за время аудиенции.