100 лет без любви

– Тогда, ты не будешь против, если я разожгу курильницу с травой-муравой, как я ее называю? – сдержанно улыбнулся ей Тристан, и почему-то Жене подумалось, что на улыбки этот мужчина довольно скуп.

– Я… не против…

Трава-мурава? А почему именно она? Женя уже неплохо разбиралась в травах – многому научила ее Пелагея. И про траву-мураву, как в народе называли птичью гречишку, знала, что целебная она, особенно ранним утром, покрытая росой. Хорошо ходить по ней босой, отдает она человеку свои целебные силы. Но чтобы эту траву закуривали… о таком Женя не слышала.

А Тристан, тем временем, насыпал горсть сухих листьев в плоскую лампадку и поджег их. Сразу же Женя почувствовала запах летнего костра, который всколыхнул в ней какие-то воспоминания, но какие, она так и не поняла. Из лампадки, что Тристан установил в центре стола, отходил едва заметный зеленоватый дымок. Вспомнилась давно забытая, идущая по всей видимости из самого детства прибаутка: «Куда фига, туда и дым». Что она означала, Женя не могла вспомнить, но, наверное, слова эти родились потому что тонкая струйка дыма плыла в ее сторону.

Все было очень вкусно! Марина настояла, чтобы Женя отведала хоть понемногу, но всех блюд. Воздав должное кулинарным способностям хозяйки дома, под конец ужина Женя поняла, что уже с трудом дышится от переизбытка сытости.

Захар ее приятно удивил. Он много говорил за ужином. Рассказывал истории, и все они казались Жене хоть и немного странными, но очень смешными. Она даже смеялась в голос, чего с ней давно не случалось. Иногда что-то говорил Тристан, и тогда она заслушивалась, так красиво и плавно лилась его речь. И слова все будто завораживали – уносили в далекое прошлое, как и его имя. Сама Женя толком не могла поддержать беседу, да и нечего ей было рассказывать о себе. Но она чувствовала, что никто и не ждет от нее откровений. И Марина по большей части улыбалась, молчала и смотрела на Тристана влюбленными глазами. В который раз уже за этот вечер у Жени защемило сердце, и в душе зародилось чувство похожее на зависть. Хотела бы и она так же кого-то любить.

– Я тебя провожу, – проговорил Захар, когда Женя спохватилась, что время уже позднее и засобиралась домой.

Вставая из-за стола, машинально подметила, как залил водой траву в лампадке Тристан. Он и Марина вышли вмести с ней и Захаром во двор. Оба пожелали ей спокойной ночи и приглашали навестить их снова. И Женя им с радостью это пообещала. И не хотелось ей возвращаться домой, где наверняка ее уже поджидала Пелагея, и с радостным сердцем она покидала этот гостеприимный дом. Сегодня она испытала что-то новое и волнительное, о чем ей еще предстояло подумать на досуге. Ну и рядом с ней шел Захар, который сам по себе волновал Женю все сильнее. Вот и не чувствовать тепло, исходящее от него, у нее не получалось. Как и все время тянуло посмотреть на него. Да и глаза его очень красиво мерцали в лунном свете.

– Хорошие они, Тристан и Марина. Мне очень понравились, – заговорила Женя, когда молчание между ней и Захаром привычно затянулось.

Из весельчака он снова превратился в крайне задумчивого. И Женя уже не сомневалась, что именно она на него так влияет.

– Да, хорошие… Ты им тоже понравилась, – отстраненно отозвался он.

И только Женя набралась смелости спросить у него о причинах столь резких перемен, как он остановился, повернулся к ней и взял ее за руки.

– Жень!.. – голос его прозвучал надрывно, а глаза сейчас блестели лихорадочно, как у больного. И Женя невольно испугалась. Но руки забрать не рискнула. – Можем ли мы и завтра встретиться?

Но ведь вопрос достаточно простой, так отчего же в голосе его столько муки, как и во взгляде, устремленном на нее?

– Я не знаю…

– Пожалуйста! Я очень этого хочу! Приходи завтра снова в кузницу.

– Ну… хорошо, – помедлив немного, кивнула Женя.

И все же, забрала у него свои руки. До ее дома было рукой подать. Пелагея и так узнает, что сегодня она снова с ним встречалась, а если кто донесет ей, что держались они за руки, то и вовсе несдобровать.

– Я буду ждать тебя, – вздохнул Захар.

– Я приду, – тверже пообещала Женя. – Только провожать меня дальше не надо. Сама дойду.

Настаивать Захар не стал, поняв ее и без слов. За это Женя была ему благодарна.

Глава 7

– Над ней хорошо поработали. Прошлое почти полностью стерли из памяти, – взял Тристан лампаду со стола и поставил на табурет. Сам опустился в кресло и накрыл лампаду руками.

Марина убирала стол и наблюдала за ним. Она знала, что наставник собирается делать дальше, но сама этого никогда не проделывала. И любопытство взяло верх.

– Можно я побуду рядом? – поинтересовалась.

– Ну, конечно, – кивнул Тристан. – Мне понадобится твоя помощь. Поработаем с сознанием озарения, поищем тропы для возвращения памяти к Евгении, – улыбнулся он, подготавливая ладони, растирая те.