1 2

До Ящерино из Блангорры было три-четыре дня пути, это если по

дорогам да на лошади, и полдня – по тоннелям. Коротенький путь выходил. И

эти полдня подходили к концу. Мирра проснулась оттого, что захотелось пить и

кушать. Проснулась, попросила у господина Садко что-нибудь перекусить и

попить. Купец оживился, они вдвоем придумали некое подобие стола, который

постарались накрыть со всем своим врожденным изяществом. Позвали Куцубу

закусить, чем Торг послал. Охранник, не раздумывая, присоединился – он

сызмальства придерживался правила, что нужно есть столько раз, сколько будет

еда попадаться. С кем – неважно, лишь бы кормили, а там – будь, что будет. И

сейчас особо не церемонился, перекусывая с удовольствием и аппетитом

изрядно проголодавшегося человека, не замечая, как купцы переглянулись,

глядя, как он уничтожает их припасы, не подумав даже заглянуть в свои сумы.

Мирра ела неторопливо, аккуратно, тщательно пережевывая каждый кусочек.

Богуслав вкушал пищу также. Купцы знали толк в кушаньях, но знали и их

истинную цену – поэтому к любым деликатесам относились, как привычной

роскоши, но и, не разбрасываясь ими. Роскошь окружала каждого купца с

рождения, лишь в учебных заведениях все было устроено с нарочитой

скромностью – как раз для того, чтобы научить определять истинные ценности.

Вскоре после трапезы в тоннелях обнаружились неприятные странности:

с потолка начало покапывать – сначала изредка, потом почаще, вода начала

стекать небольшими ручейками. Посмотрели по картам – оказалось, что сейчас

проезжают под реками – сначала пересекли Тихую, Щедрую, а теперь едут под

Хилой. Вскоре будут проезжать под Калитной трясиной. Об этой самой трясине

много всякого рассказывали – страшного и смешного, но в основном, конечно

же, страшного. Показались первые признаки того, что тоннель проходит под

трясиной: потолок теперь был сплетен из корней растений, кустарников – всего

того, что осмеливается расти на топях. С потолка постоянно текло, вода начала

заливаться и в тележку, приходилось вычерпывать ее, чтобы не сидеть в

сырости. Мирру посадили повыше, чтобы она не промокла. Прим ясно дал

понять, что девочка должна вернуться обратно в целостности, сохранности и

добром здравии – Богуслав и не думал пробовать вызывать гнев правителя

какими-то неразумными действиями. Впрочем, он просто любил детей, хотя

своих не было, к тимантям иногда хаживал, да и просто к любительницам,

бывало, попадал, но ни одна не пришла и не осчастливила его новостью о

ребенке. И сейчас, глядя на девочку, Богуслав ловил себя на мысли, что именно

такой он бы хотел видеть свою дочь, если она у него когда-нибудь будет:

крепкая, хорошенькая, умненькая. Такая кроха, а поди ж ты – доверенное лицо

Примов.

Вода прибывала, сплетенные корни с трудом сдерживали маленькие

ручейки, стекавшиеся в небольшие речки, грязные, несущие с собой болотную

вонь, иногда сверху падали полуразложившиеся останки мелких неосторожных

животных, попавших в топь. Повозка едва успевала проехать, как от сотрясения

воздуха, которое она создавала там, где уже много-много времени царило

полное спокойствие, начинали разрываться корни, несущие на себе всю тяжесть

Калитной топи. Сквозь прорехи сочилась густая вонючая жижа, грозя затопить

тоннель, подталкивая своим весом и течением повозку, заставляя двигаться

быстрее и быстрее, несмотря на поврежденный временем и влажностью металл

дорожек. Болото напирало, грозя перевернуть повозку. До Ящерино оставалось

недалеко, надеялись лишь на то, что успеют добраться до того, как топь

поглотит их. Вот уже темные дорожки, по которым они мчались, посветлели, на

них исчезли следы ржавчины. Вдалеке показалось светлое пятно – по всем

расчетам, снаружи уже должен наступить день. Повозка ускорялась, летя к

концу пути. Пятно света увеличивалось, и уже было видно, что это – выход.

Путники бросили бороться с прибывающей водой, хлюпающей под ногами, им

оставалось только сидеть и ждать развязки. Возвышение, построенное

древними каменщиками, для остановки по нуждам путешественников на

последнем отрезке пути было смыто водой, повозка не остановилась там, где

должна была, а пролетела это расстояние с бешеной скоростью, покидая

тоннель. Повозка вылетела за пределы пещеры и рухнула, внизу путников

ждали негостеприимные острые пики скал, на которые они неминуемо должны

упасть. Богуслав, быстро сообразив, сгреб Мирру в охапку, прокричал ей в ухо,

стараясь перекрыть свист ветра, что она должна сейчас во всем его слушаться.

Привязал перепуганную девочку к своей спине, велел держаться изо всех сил и

закрыть глаза. Попросил Якова не покидать их маленькую спутницу и