0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

— Все равно «хрена», — захохотал Ючон. — Кстати, о хренах. Тебе же трахаться запрещено?

Монах гордо кивнул.

— Зашибись! — хлопнул в ладоши офицер. — Ты скажи этому Су, что у нас одна религия, типа я теперь тоже трахаться не могу. Тогда он больше лапать не станет! Уважение к чужой вере, во.

— Ты же беременный, четвертый месяц пошел, — прыснул Чанмин. — Тоже мне, целибат…

— Ой, че-то я опять про беременность забыл, — сконфузился Ючон. — Слышь, Дже, по хер на все, говори Су, что у меня уже выкидыш был.

— Прямо тут? — Чанмин с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться в полный голос. — Вывалилось под стол, официантка подошла и вытерла?

— Не, ну целая ночь же прошла! — возразил Ючон, шарахнув кулаком по столу — из тарелки Джеджуна даже выплеснулось немного супа. — Мало ли, че со мной случилось! Мог уже выкинуть незнамо где, а потом еще два раза залететь!

— Как низко! — вскрикнул Джеджун, в негодовании поднявшись со стула. — Я понимаю, что для вас рождение ребенка мужчиной — бред. Но в ваших мирах рожают женщины! А вы сейчас так смеетесь над этими вещами, как будто не уважаете даже их! Отвратительно! Глупо! Достойно детского сада, ясельной группы!

— Истерика, — понимающе заметил Юно. — В моем мире у оборотней-женщин тоже бывает течка. Они не в себе, если не совокупляются. Я — гомосексуалист, мне не нравится моя супруга, и я отправляю к ней своего дворецкого. Он евнух; удовлетворяет ее, чтобы не бесилась, но бастардов эта сучка не рожает.

— Дай пять, серый, отличная параллель! — Чанмин, все-таки громко расхохотавшись, протянул Юно руку, но вервольф не догадался, что по ней надо хлопнуть. — Напомни, кто у тебя дворецкий? — Юно взглядом указал на Ючона, и Чанмин с неправдоподобным сочувствием похлопал офицера по плечу. — Майор Пак, тебе что-то совсем не везет. В одном мире — хрупкий двадцатилетний педик, в другом — беременный омега, в третьем и вовсе кастрирован…

— Идите на хуй оба, — буркнул Ючон, отмахиваясь от оборотня и вампира рогаликом с сахарной пудрой.

— Его кастрировали для оперы, — вставил Юно. — Однако его пение и после такой жертвы оказалось никудышным. Если бы я не купил этого несчастного, он прозябал бы в бедности. А теперь от него есть польза. Кстати, и солдат мог бы ее принести. Есть течная самка и неприхотливый самец; а не сойтись ли им для общего блага?

— Я не животное, а человек все-таки, — жалобно произнес Джеджун, роняя в суп первые крупные слезы. — С моральными устоями и чувствами, между прочим…

Вампир и оборотень одновременно перестали смеяться, глядя на то, как Джеджун тянется за салфеткой, чтобы вытереть глаза и щеки.

— Прости, — неожиданно решил извиниться Юно, поставив перед ним целую салфетницу. — Мы увлеклись. Я думал о герцогине, когда говорил все это.

— Да я не злюсь, — сразу попробовал улыбнуться Джеджун. — Знаю же, что я у вас тут самый смешной.

В кафе появился Джунсу — уже не в больничной пижаме, а тоже в принесенной для него нормальной одежде. Он подошел к Джеджуну, наклонился к нему и потрепал по волосам.

— Мне медсестра сказала, куда Кю отпросился, — объяснил он. — Дже, чего плачем?

— А, да ничего, так просто. — Джеджун напоследок шмыгнул носом, вытер оставшиеся слезы и скомкал салфетку.

— Кстати, духи классные, — заметил художник.

— Да, мне тоже нравятся, — съязвил Чанмин. — DKNY. Новый аромат. Называется «Gimme a man after midnight»*.

Джеджун покраснел, хотя на его щеках и так был румянец — в силу физиологических особенностей тело постоянно бросало в жар.

— Странно, — нахмурился Джунсу. — Похоже на что-то более элитное, уж больно мало неестественных химических ноток ощущается. Цветочный аромат…

— Несет, как от букетика, — усмехнулся Чанмин. — Но не от дорогого. Букетик полевых цветов.

— Может быть, но все-таки парфюм прекрасный, — возразил Джунсу. — Я бы и сам такой купил, только он мне, наверное, не подойдет, слишком нежный. А вот… что Ючон думает? — Джунсу переместился к офицеру, который с перекошенным лицом выдержал его поцелуй в щеку. — Хочешь сам так пахнуть?

— Да я повешусь, — вздохнул Ючон, которого тоже просветили относительно природы витающего вокруг Джеджуна аромата.

— Беременных раздражают густые запахи, — продолжал издеваться Чанмин. — Ему лучше пока не пользоваться туалетной водой.

— Слышь, пиздюк!.. — грозно начал Ючон и тут же получил от Джунсу легкий шлепок по губам.

— Я этого больше не потерплю, ясно? — строго сказал художник. — Прекращай так выражаться. Это некрасиво. Ты же будущая… папа!

— Хуяпа, — обреченно ответил офицер.

— Ючон, ну хватит, — попросил Джунсу, кладя обе руки ему на плечи. — Ты же видишь, что тебя все поддерживают. И я тебя люблю, поверь, все у нас будет хорошо. Прости за то, как я себя повел, это просто было неожиданно для меня.

— А для меня как неожиданно, просто охренеть. — Ючон уставился на огрызок своего рогалика, словно разговаривал именно с ним.

— Но мы справимся, — твердо заявил Джунсу. — Все вшестером. Правда, ребята?