Теннесси Уильямс

Все книги автора Теннесси Уильямс (70) книг

Орфей спускается в ад
Орфей спускается в ад

Дорога заносит молодого бродягу-музыканта в маленький городок, где скелеты в шкафах приличных семейств исчисляются десятками, кипят исступленные страсти и зреют семена преступлений…Стареющая, спивающаяся актриса и ее временный дружок-жиголо абсолютно несчастны и изощренно отравляют жизнь друг другу. Но если бывшая звезда способна жить лишь прошлым, то альфонс лелеет планы на лучшее будущее…В мексиканской гостинице красавицы-вдовушки собралась своеобразная компания туристов. Их гид – бывший протестантский священник, переживший нервный срыв, – оказался в центре внимания сразу нескольких дам…Дочь священника с детства влюблена в молодого человека, буквально одержимого внутренними демонами. Он отвечает ей взаимностью, но оба они не замечают, как постепенно рвущаяся из него жестокая тьма оставляет отпечаток на ее жизни…В этот сборник вошли четыре легендарные пьесы Теннесси Уильямса: «Орфей спускается в ад», «Сладкоголосая птица юности», «Ночь игуаны» и «Лето и дыхание зимы», объединенные темами разрушительной любви и пугающего одиночества в толпе.

Теннесси Уильямс

Драматургия
Желание и чернокожий массажист. Пьесы и рассказы
Желание и чернокожий массажист. Пьесы и рассказы

Предлагаемая книга крупнейшего американского писателя и драматурга Теннесси Уильямса (1911–1983) могла бы иметь подзаголовок «Теннесси Уильямс, шокирующий Америку»: здесь собраны «запретные» и «полузапретные» плоды его творчества — интервью, пьесы и рассказы, в которых он предстает как «крутой» автор. Крупнейший американский писатель драматург ХХ века Теннесси Уильямс (1911–1983) всегда представал перед русскоязычным читателем сильно подрумяненным»: его шокирующие пьесы либо вообще у нас не ставились, либо шли с большими купюрами; из рассказов выбирались самые невинные, переводчики опускали не только «крепкое словцо», но и тщательно вымарывали целые абзацы из его произведений. А между тем Уильямс нередко эпатировал самих американцев, которые считают его одним из самых «крутых» писателей страны. Предлагаемая книга могла бы иметь подзаголовок «Теннесси Уильямс, шокирующий Америку»: здесь собраны «запретные» или «полузапретные» плоды его творчества.

Теннесси Уильямс

Драматургия / Проза / Классическая проза / Современная проза / Стихи и поэзия
О смерти королев печальные рассказы…
О смерти королев печальные рассказы…

Пьеса в двух сценах. На­чало раз­гуль­ных вы­ход­ных не­дели праз­дни­ка Мар­ди Гра[1] во Фран­цуз­ском Квар­та­ле Но­вого Ор­ле­ана. За­навес от­кры­ва­ет нам гос­ти­ную в мяг­ком го­лубо­ватом све­те за­ходя­щего сол­нца юж­ной вес­ны: этот свет ль­ет­ся внутрь сквозь стек­ла фран­цуз­ских две­рей, вы­ходя­щих в па­тио, пред­став­ля­ющее со­бой ми­ни­атюр­ный япон­ский сад с пру­диком, где пла­ва­ют рыб­ки, род­ни­ком, пла­кучей ивой и да­же не­боль­шим изог­ну­тым мос­ти­ком, ук­ра­шен­ным бу­маж­ны­ми фо­наря­ми. Ин­терь­ер гос­ти­ной так­же вы­пол­нен в япон­ском или псев­до япон­ском сти­ле, с бам­бу­ковой ме­белью, низ­ки­ми сто­лика­ми, со­ломен­ны­ми ци­нов­ка­ми, и глян­це­выми ва­зами раз­личных форм: в их бе­лом и блед­но-го­лубом фар­фо­ре кра­су­ют­ся ис­кусс­твен­ные вет­ви цве­туще­го ки­зила, ли­бо виш­ни, и длин­ные прутья крас­ной вер­бы с се­реб­ристы­ми поч­ка­ми — все спе­ци­аль­но по­доб­ра­но в неж­ных, пас­тель­ных то­нах. За­навес­ка из би­сера или бам­бу­ка от­де­ля­ет ма­лень­кую спаль­ню, ук­ры­тую в глу­бине сце­ны. Расс­тро­ен­ное ме­хани­чес­кое пи­ани­но иг­ра­ет ме­лодию «Нес­час­тная Бат­тер­фляй»: она зву­чит до тех пор, по­ка на сце­не не по­яв­ля­ет­ся Кэн­ди — но­во­ор­ле­ан­ская «ко­роле­ва[2]», по сво­ей внеш­ности и ти­пажу — веч­но юный женс­твен­ный маль­чик, с не взрос­ле­ющим ли­цом и строй­ной, по-де­вичьи гра­ци­оз­ной фи­гурой, но по воз­расту — уже сто­ящий на по­роге ма­ло ра­дос­тно­го трид­ца­ти пя­тиле­тия. Женс­твен­ность Кэн­ди врож­денная и аб­со­лют­но ес­тес­твен­ная, и ее не тре­бу­ет­ся под­черки­вать ма­нер­ностью или го­лосом: эту роль не сле­ду­ет ис­полнять ка­рика­тур­но. Пе­ред са­мым по­яв­ле­ни­ем Кэн­ди на сце­не пи­ани­но за­тиха­ет, и мы слы­шим нер­вную воз­ню с клю­чом в зам­ке: за­тем за­дыха­ющий­ся го­лос Кэн­ди…

Теннесси Уильямс

Драматургия / Стихи и поэзия
Говори со мной словно дождь и не мешай слушать
Говори со мной словно дождь и не мешай слушать

меб­ли­рован­ная ком­на­та в за­пад­ной час­ти 8-й аве­ню в сер­дце Ман­хэтте­на. На рас­кла­душ­ке ле­жит Муж­чи­на в мя­том белье, с тру­дом про­сыпа­ющий­ся и из­да­ющий зву­ки, ха­рак­терные для то­го, кто рух­нул «в кой­ку», бу­дучи очень пь­яным. Жен­щи­на си­дит у единс­твен­но­го ок­на, ее си­лу­эт сла­бо очер­чен на фо­не не­ба, чре­вато­го силь­ным дож­дем. В ру­ках Жен­щи­ны ста­кан с во­дой, от­ку­да она из­редка от­пи­ва­ет, дер­га­ясь, буд­то птич­ка. У обо­их из­мо­чален­ные мо­лодые ли­ца, по­хожие на ли­ца де­тей из го­лода­ющей стра­ны. В их ре­чи чувс­тву­ет­ся не­кото­рая веж­ли­вость, что-то вро­де не­кото­рой фор­маль­нос­ти, как бы­ва­ет меж­ду дву­мя оди­ноки­ми деть­ми, ко­торые хо­тят стать друзь­ями, и все-та­ки воз­ни­ка­ет ощу­щение, что они уже дол­го жи­вут в та­кой вот ин­тимной си­ту­ации и ны­неш­няя сце­на меж­ду ни­ми — это все­го лишь пов­то­рение то­го, что пов­то­рялось уж столь час­то, что прав­до­подоб­ное эмо­ци­ональ­ное со­дер­жа­ние (ска­жем, уп­рек, ска­жем, уг­ры­зения со­вес­ти), со­вер­шенно из­но­сились и не ос­та­лось уж ни­чего, кро­ме при­нятия че­го-то без­на­деж­но не­из­менно­го в их от­но­шени­ях.

Теннесси Уильямс

Драматургия / Драма
Тень Чехова
Тень Чехова

Мне до­велось пи­сать статью для го­товя­щей­ся к 100-ле­тию со дня сме­ти Че­хова «Че­хов­ской эн­цикло­педии» — «Че­хов и аме­рикан­ская дра­матур­гия». Ос­во­ение че­хов­ских тра­диций в той или иной ме­ре мож­но наб­лю­дать в дра­матур­гии Тен­несси У­иль­ям­са, од­на­ко роль са­мого Че­хова в его жиз­ни и твор­чес­тве вы­ходит да­леко за пре­делы проб­ле­мы тра­диций. В «Ме­му­арах» У­иль­ямс пи­шет, что ле­том 1934 го­да он «влю­бил­ся в Че­хова, в его рас­ска­зы… Это он на­учил ме­ня ху­дожес­твен­ной вос­при­им­чи­вос­ти — я тог­да чувс­тво­вал вле­чение к ли­тера­туре… Счи­та­ет­ся, что на ме­ня силь­ное вли­яние ока­зал Ло­уренс. Да, он сыг­рал роль в мо­ем ли­тера­тур­ном ста­нов­ле­нии, но бо­лее всех я обя­зан Че­хову». В то ле­то У­иль­ямс впер­вые про­чел «Виш­не­вый сад», «Чай­ку», три то­ма пи­сем Че­хова, ко­торые его осо­бен­но приб­ли­зили к рус­ско­му пи­сате­лю. Пог­ру­жа­ясь в пись­ма Че­хова, У­иль­ямс на­ходил сходс­тво меж­ду Та­ган­ро­гом и Сент-Лу­исом, го­родом сво­его детс­тва, ку­да он по­том при­ез­жал на­вещать род­ных. Он ви­дел свою об­щность с Пе­тей Тро­фимо­вым: «Из­гнан из уни­вер­си­тета, дур­но одет, смеш­ной иде­алист; веч­ный сту­дент и веч­ный юно­ша; меч­та­тель-мар­ги­нал, стре­мящий­ся осу­щес­твить свои меч­ты». Об этом пи­шет в сво­ей из­вес­тной мо­ног­ра­фии о Тен­несси У­иль­ям­се До­нальд Спо­то. В пер­вых дра­матур­ги­чес­ких опы­тах У­иль­ям­са не­воз­можно по­ка най­ти да­же от­го­лос­ка Че­хова. Тем не ме­нее имя Че­хова воз­ни­ка­ет в ран­ней од­но­ак­тной пь­есе «The Lady of Larkspur Lotion». У­иль­ямс де­ла­ет снос­ку к наз­ва­нию пь­есы, зак­лю­ча­ющей в се­бе од­но из средств для унич­то­жения вре­дите­лей-па­рази­тов — лось­он дель­фи­ни­ума (шпор­ник). Это наз­ва­ние мож­но по­нять толь­ко из кон­тек­ста. Ис­хо­дя из вы­ше­из­ло­жен­но­го, а так же бо­лее под­робно­го изу­чения твор­чес­тва Т. У­иль­ям­са, пе­ревод­чик пред­ла­га­ет наз­вать пь­есу, ат­мосфе­ра ко­торой уда­лась У­иль­ям­су, «Тень Че­хова».

Теннесси Уильямс

Драматургия / Стихи и поэзия
Предупреждение малым кораблям [другой перевод]
Предупреждение малым кораблям [другой перевод]

Эта пьеса никогда прежде в России не ставилась. Скепсису и цинизму драматург противопоставил решимость выдержать человеческое одиночество. Уильямс всегда тосковал об осмысленности жизни и об утонченности чувств. Мир беззакония, лицемерия и насилия вызывает ненависть у его героев, но выбора у них нет. Так они и сидят, потягивая напитки в ночном баре на берегу океана, обеспокоенные и смятенные, "дрейфующие утлые суденышки" у берегов официальной морали. Определяющая театральные вкусы в США газета "Нью-Йорк таймс" назвала эту пьесу "удивительными зарисовками, которые позволил себе великий мастер в пору своих вегетарианских лет", а метр американской театральной критики Гарольд Клермен писал, что "в ней чудом соединились чистота, молодость духа и поэзия жизни".

Теннесси Уильямс

Драматургия / Драма / Сценарий