Звездолет

– Потому что она ушла. Около восьми лет назад, сразу после развода. 

– О. 

К щекам прилила кровь. Солара ляпнула про массаж в шутку, а теперь мечтала забрать свои слова назад. 

– Ушла… навсегда? 

Доран кивнул. 

– Почему? Куда? 

– Точно не знаю. Но полагаю, мои родители слишком сильно ненавидят друг друга, чтобы находиться на одной планете. Раньше они работали вместе – собственно, так и познакомились. Мама ученый, именно она создала топливные фишки Сполдинга. Доход пошел огромный, но после распада брака они видеть друг друга не могли, и отец вытеснил ее из компании. Потом была эта история с… – Он замолчал. – В общем, думаю, мама не могла справиться с тяжелыми воспоминаниями, потому и ушла. 

– Она хоть изредка с тобой связывается? 

– Иногда. 

Доран скользнул пальцами к внутренней стороне ее запястья, нежно поглаживая ямочки между тонких костей. В его тихом голосе слышались уязвимые нотки, и сердце Солары сжалось. 

– На дни рождения и праздники. Но настолько номинально, что даже говорить не стоит. 

– Сочувствую. 

И она правда сочувствовала, ведь знала, каково быть брошенной. Но в отличие от ее матери, у родительницы Дорана не было никаких оправданий – ей хватало средств для воспитания ребенка, не хватало лишь желания. Солара могла только представить, насколько это больно. Она посмотрела на Дорана новыми глазами, и в груди зародилось странное тепло. 

– Думаю, теперь мы члены уже двух тайных клубов. Меня тоже бросила мама. И отец. 

Доран прервал массаж и указал на флягу, а заполучив ее, сделал большой глоток, скривился и закашлялся. 

– Пора уже вступить в клуб получше. 

– Согласна. Может, в шахматный? 

Он тихонько выругался себе под нос и еще раз глотнул кристаллайна. И вдруг глаза его замерли на какой-то точке вдалеке. 

– Только не психуй, но они здесь. – Голос Дорана звучал глухо. 

Проследив за его взглядом, Солара забыла, как дышать. К ним приближался самый уродливый корабль из всех, что она когда-либо видела – словно воплощенное зло с двигателем. Длиной как минимум с футбольное поле и в два раза шире, он, наверное, вмещал население небольшого города и целый ангар мелких шаттлов. Побитый и залатанный корпус судна свидетельствовал о жестоких схватках, а установленные по периметру импульсные пушки доказывали, что пираты не только получали, но и давали врагам жару. 

Солара ожидала, что ее встретит челнок, а не вся махина. К такому она готова не была. 

Интерком затрещал механическим голосом: 

– Установите рычаги управления в нейтральное положение и приготовьтесь к подъему на борт. 

Доран выполнил указание, и буксировочный луч рывками потянул их вперед. Медленно расстояние сокращалось, и наконец массивный задний люк распахнулся, точно пасть дракона, отправившая челнок в чрево зверя. 

С губ Солары сорвался крошечный писк. 

Доран крепко сжал ее ладонь: 

– Посмотри на меня. – Она не послушалась, и он рукой развернул ее лицо. – Пока мы не приземлились, я должен знать, зачем тебе это. Мы не друзья. Даже не подельники. Так почему ты мне помогаешь? 

Даже глядя на него, краем глаза Солара могла видеть ангар – слабоосвещенное, похожее на пещеру помещение, забитое разномастными челноками. Сердце забилось быстрее. Теперь пути назад не было. 

– Ты знаешь почему. Если не добудем топливный блок – мы покойники. 

– Но ты извернула все мне на пользу. 

– И что с того? 

– Должна быть причина. 

Солара покачала головой – хорошее же у Дорана о ней мнение… Хотя после всего, что она только что о нем узнала, удивляться нечему. Если он не мог доверять родной матери, с чего бы доверился уголовнице? 

– Вот тут ты ошибаешься. Большинству людей не нужны причины для достойных поступков. Я одна из них. Ты тоже мог бы стать таким, если бы постарался. 

Кажется, Дорана проняло. 

Он отпустил ее лицо, и тут интерком озвучил очередной приказ: 

– Пассажир Лара, оставьте все оружие на борту и выходите, держа руки на виду. При любом проявлении агрессии с вашей стороны – стреляем на поражение. 

Дрожащими пальцами она отцепила пистолеты и нож, затем улучила момент, чтобы вдохнуть поглубже, пока челнок заплывал в огромный металлический отсек и опускался. Люк со скрежетом закрылся, под легкое жужжание помещение заполнилось кислородом, и вскоре звуковой сигнал объявил, что можно выходить. 

– Тридцать минут, – сказал Доран, открывая дверь челнока. – А потом я иду за тобой. 

Солара не доверяла собственному голосу, так что просто кивнула, спрыгнула на стальной пол и прошагала к передней части огороженной площадки, где около железной двери, ведущей к воздушному шлюзу, стояло двое вооруженных мужчин. На первый взгляд они мало походили на пиратов – обычные люди с улицы. Разве что более откормленные. 

Один из охранников – лысый бугай со второй парой глаз, вытатуированной на черепе – указал на очерченный на полу круг и велел: 

– Встань там. 

Солара послушалась, и луч с потолка просканировал ее на предмет наличия оружия. Едва он исчез, она сложила руки на груди, убедившись, что татуировки на костяшках прекрасно видны. Сработало. Охранники едва заметно, но явно уважительно кивнули. Хоть какая-то польза от этих меток.