Звездная Ева(сборник)

Кузнец Петер с победно-веселой яростью в последний раз ударил молотком по концу тонкого железного прута. Петер был приятель главного повара у господина бургомистра. Он знал о страсти своего друга к луне и весьма хотел ему помочь. Ворочаясь до полуночи в кровати до того, что вязаный колпак лез ему в рот, Петер выдумывал план такой длинной лестницы, по которой его приятель беспрепятственно мог бы добраться до луны. Все было тщетно, — самый лучший проект, с рычагами и выдвижными стержнями, в лучшем случае довел бы до половины собора. А до луны кузнец считал не меньше ста километров.

Наконец, его осенила мысль простая и гениальная, — построить лестницу из двух частей. Взобравшись на первую, нужно было приставить к ней вторую, а добравшись до верха второй, просто выдернуть из-под нее первую, в свою очередь приставить ее наверх и так, все время выдергивая нижнюю половину, взбираться хоть до седьмого неба.

Кузнец сунул прут в деревянное ведро. Вместе с шипением остывающего железа послышалось легкое и почтительное покашливанье. Кузнец обернулся. От груды старого лома к нему под ходил черный козленок.

— А, подковаться пришел? — с добродушной насмешливостью сказал Петер.

— Нет, господин кузнец, — вдруг ответил козленок. — Я прибежал к вам по очень важному делу. Видите ли, нынешней ночью мы, то есть черти….

— Как? — вскричал кузнец. — Значит, ты черт?

Он схватил извивавшегося козленка за задние ноги, швырнул его на наковальню и уже занес над ним тяжелый молоток.

— Остановитесь, господин кузнец! — отчаянно кричал козленок. — Остановитесь, сейчас вы отвечаете не только перед горожанами Страсбурга, но и перед всеми людьми, сколько их есть на свете.

— Ну, скорее говори, в чем дело, пока я не размозжил твоей нечистой головы!

— Господин кузнец, этой ночью черти украли язык главного колокола на соборе, так что нового года не будет. Скорей, скорей принимайтесь за работу, иначе все погибло.

Кузнец выхватил железный брусок, бросил его в горн и схватился за мехи. Взвилось огромное пламя. И все время, пока он ковал кусок железа, пока загибал его верхний край, козленок топтался на месте и блеял.

— Скорей, скорей, господин кузнец, иначе мы опоздаем. Готово? Теперь скорей садитесь на меня.

— На тебя?

— Да, да, не смущайтесь, я очень сильный!.

Кузнец нерешительно присел над козленком, сжал ему бока, тот крякнул и весь покрылся потом.

— Нет, не хватает дыхания. Дайте мне воздуха.

Кузнец живо отгреб лопатой угол от горна, приподнял козленка, тот приставил рот к трубке, и не успел кузнец своими могучими руками дать и двух полных толчков меха, как чертенок раздулся, подобно воздушному шару. Кузнец сел, как на круп хорошо раскормленной лошади, и они быстро взвились на воздух и полетели к собору.

— Берегитесь, господин кузнец! — крикнул козленок, и кузнец едва успел нагнуть голову, как они были уже в пролете церковного окна. И как только кузнец, стоя между копьями решетки, вскинул на вытянутых руках тяжелый язык и сунул загнутый его край в колокольное ухо, так сейчас же снизу раздалось громкое шипение механизма, лязг проволоки и оглушительно прозвучал первый удар полуночного боя.

V. Торжество повара

И едва только раздался первый удар колокола на соборе, как вдруг какая-то сила швырнула доктора Зоммервинтера со скамьи, из объятий красавицы, в которых он совершенно забыл и о новом годе, и о своей помолвке с дочерью бургомистра. А ведьма, страшно скрипнув зубами, мгновенно превратилась в старуху, потом во что-то среднее между свиньей и гусыней, потом в нечто похожее одновременно и на кошку, и на ежа, и вдруг шлепнулась на пол куском студня. Доктор с омерзением толкнул ногой в мокрое место и выбежал па улицу.

Медленный и торжественный звон плыл в морозном воздухе. Доктор стоял перед окнами бургомистрова дома, ярко освещенными и пустынными. Бегом он бросился вверх, швырнул на бегу плащ и берет слуге и взбежал по широкой лестнице. Бургомистр с женой и дочерью под руки медленно шел ему навстречу. Многочисленные гости устремились к столу. С последним ударом колокола все высоко подняли стаканы, грянула музыка и бургомистр торжественно объявил о помолвке своей дочери Магды с доктором философии Зоммервинтером. Начался пир, равного которому не могли вспомнить за всю свою долгую жизнь именитые граждане славного города Страсбурга.

А на кухне, по мере приближения ужина к концу, все вырастала батарея бутылок у жарко раскаленного очага. И когда, наконец, четверо слуг внесли на огромном подносе великолепный пудинг, Ганс вытер пот со своего красного лица, залпом осушил пинту пива и сказал:

— А теперь пора, наконец, вспомнить и о ней. Пойду чистить луну!

— Господин шеф, — смеясь, сказал тоже подвыпивший поваренок. — В который раз вы собираетесь это сделать и каждый раз падаете в снег. Луна слишком высоко подвешена над Страсбургом!..

Ганс счел ниже своего достоинства отвечать на это замечание. Он взял горсть тертого кирпича и суконку и вышел во двор.