Звезда Тухачевского

Реальным результатом, достигнутым Вологодским, была ликвидация Сибирского временного правительства (Дербера — Лаврова), осевшего во Владивостоке[18], и некоторый компромисс с Хорватом — «временным правителем» на Дальнем Востоке. С Хорватом приходится считаться!

У него прочные связи и в политическом, и в экономическом мире, особенно среди японцев и китайцев.

Омск, 21 октября. Прибыл английский генерал Нокс. После встречи Нокс и Элиот приехали в штаб Сибирской армии, где я их приветствовал. В штаб явился и Авксентьев. С Ноксом приехал П. П. Родзянко, племянник председателя последней Государственной Думы, он на службе в английских войсках.

В 11.30 — парад, прошедший отлично. Чудесная погода. Объезжали с Ноксом верхами. Он и его спутники удивлялись результатам, какие были достигнуты всего за месяц обучения войск.

Труднее было угадать впечатления японцев, которых я тоже пригласил на парад. Говорят, будто где-то по дороге они продержали под арестом Нокса, несмотря на флаг его величества короля Великобритании, висевший над вагоном. Арест продолжался четверть часа. Нокс умалчивает об этом. При его огромном самолюбии и чисто британской заносчивости — это факт исключительный.

В 4 часа Нокс был у меня, выслушал доклады о положении на фронте. Нокс очень сочувственно относится к делу возрождения армии и идет на самые широкие обещания — на далекое будущее. Сейчас рассчитываем на 70 тысяч винтовок и 5 миллионов патронов.

Нокса, кстати, я знал достаточно хорошо. Во время войны он находился при русском гвардейском корпусе, где я был начальником штаба одной из дивизий.

Нокс недурно владеет русским языком. Особенно интересуется Востоком, Туркестаном, где ему довелось много путешествовать. Долго служил в Индии в бытность там вице-королем лорда Керзона[19], всецело разделял опасения русского вторжения в эту английскую колонию.

Нокс ненавидит социалистов, считает, что крепкой военной диктатуры совершенно достаточно, чтобы справиться с кучкой бунтарей.

Он упрямо и настойчиво ищет подходящего для этой роли генерала. Однако путается в сложнейших условиях русской действительности.

Омск, 22 октября. Пытался утром погулять, но район моей квартиры — сплошной рынок, всюду люди, а я больше всего люблю их отсутствие во время прогулки.

Кандидатура Колчака на пост военно-морского министра не встречает возражений. Завтра предложу ему этот пост.

В 7.30 обедал у англичан. Обед неважный, но радушия много.

Омск, 23 октября. Нокс осторожно спросил, какого я мнения относительно кандидатуры Савинкова в министры иностранных дел. Я ответил отрицательно. Савинков — очень крупная фигура, большой организатор, но он слишком отравлен подпольной работой и при двойном экзамене оказался не выше обстоятельств.

Нокс не сделал визита Авксентьеву, относится к нему скептически, как к типу, который сродни Керенскому.

Нокс, а вечером и Вологодский опять выдвигали кандидатуру Савинкова в министры иностранных дел. Нокса я быстро убедил в несерьезности его назначения при всех его положительных данных.

Омск, 25 октября. Утром Колчак очень заинтересовался, кто будет министром финансов, внутренних дел и снабжения. Я долго ему доказывал, что Михайлов как министр внутренних дел — фигура, которая не внесет столь необходимого успокоения.

В 4 часа приезжал Нокс с Родзянкой, озабочен размещением батальона прибывающих английских войск. Пил чай, грозил набрать банду и свергнуть нас, если мы не договоримся с сибиряками. «Я становлюсь сибиряком», — закончил он свою шутку.

Омск, 27 октября. На обычный утренний доклад Розанов прибыл с Колчаком. Говорили о создавшемся положении. Оба они определенно настроены в пользу постепенного сокращения Директорий до одного лица. Я сказал, что это вызовет осложнение с чехами, погубит дело возрождения России.

В общественных и военных кругах все больше и больше крепнет мысль о диктатуре. Я имею намеки с разных сторон. Теперь эта идея, вероятно, будет связана с Колчаком.

Вечером вместе с Колчаком явились ко мне Жардецкий и Лопухин. Идут ва-банк, намекая на упразднение Директории и сохранение одного верховного главнокомандующего.

«Знаете ли вы, что Чернов ведет переговоры о перемирии с большевиками?» — яростно задает вопрос неистовый Жардецкий.

Омск, 30 декабря. Вошел Виноградов и с волнением заявил, что военные круги и Жардецкий и К° прочат Колчака в диктаторы.

В Красноярске на параде в честь проезжавшего английского батальона подвыпившее офицерство устроило монархический дебош с пением «Боже, царя храни!».

Вечером был на парадном спектакле в честь английских войск, прибывших в Омск. Собрался весь местный бомонд. Давали «Смерть Иоанна Грозного».

Омск, 5 ноября. Утром явились с докладами Колчак, Степанов, Дембе и Розанов.