Звезда конструктора

— Творение, точнее одно из творений великого Вийола сю Прадо из Гиспар. Как вам вероятно известно, триста с лишним лет назад по заказу гиспарского короля мастер сделал пять цветомузыкальных яиц, предназначенных в подарок монархам сопредельных с Гиспар стран, но волнения внутри страны, обострившиеся отношения с западными варварами, а также существенное похолодание в отношениях с Вильдорией не позволили королю выкупить заказ. Артефакты были проданы частным лицам и со временем утеряны. Все. Во всяком случае, так пишут в известном вам каталоге. Номер тридцать семь восемьдесят два, если вам будет угодно взглянуть.

Граф погладил амулет вызова лакея и дождавшись его появления потребовал принести каталог.

— Да, ньор Зольдер, в каталоге действительно есть такой артефакт. Не хотите ли вы сказать, что стали обладателем одного из утерянных яиц?

— Именно это, ваша светлость, я и хотел сказать.

— И он в рабочем состоянии?

— Безусловно. Сам проверял.

— Зачем, если в вашей семье "не любят" магические, как вы говорите, штучки?

— Все очень просто, дорогой граф. Всем известно, что цена действующего амулета много выше сломанного. А мой — вполне работоспособен. Мне оставалось только накопитель поменять — старый к настоящему времени уже разрядился по естественным причинам.

— И вы можете продемонстрировать его работу?

— Это, с вашего позволения, я и собирался сделать. Но для демонстрации нужна музыка. Надеюсь в вашей коллекции музыкальных кристаллов есть что-нибудь подходящее?

— Моя коллекция обширна, что именно вы предлагаете?

— Амулет усиливает впечатления. Любые. Печальное музыкальное произведение усилит это чувство, буквально до слез. Веселое, не исключено, спровоцирует вас на какой-нибудь дурашливый поступок. Например, вам нестерпимо захочется сплясать нечто зажигательное и быстрое. Так что, выбор все-таки за вами.

— Ну что ж. Плясать пока рановато, а вот что-нибудь грустное послушать можно будет.

Граф вызвал лакея и что-то негромко приказал ему. Лакей кивнул и вышел за дверь.

— Сейчас принесут кристалл и шкатулку для воспроизведения. Кроме того, я пригласил супругу с дочерьми. Вы не возражаете?

— Никоим образом.

Через пятнадцать минут все были в сборе. Кроме семейства самого графа в гостиной оказался еще один человек, по виду маг. Скорее всего грандмастер, приглашенный для экспертизы артефакта.

Пока приглашенные собирались, граф чуть не вылизал амулет, выставленный на высокий резной столик, и внимательно несколько раз перечитал дарственный документ. Не заверенный, впрочем, нотариально, но хоть как-то удостоверяющий происхождение артефакта.

"Дарю тебе, мой друг любезный,

Сей артефакт, вельми полезный.

И пусть творение Вийолы из Гиспар

Вновь в твоем сердце пробуждает жар".

И пергамент с не очень совершенными виршами, и артефакт выглядели хорошо сохранившимися, но весьма древними вещами.

Когда все расселись, барон активировал амулет, а лакей графа музыкальную шкатулку. Полилась грустная мелодия сонаты ля-минор Домериго Скилатти. В тот же момент из яйца на столике выплеснулись и затанцевали в медленном и печальном ритме широкие полосы разноцветных световых лент чистейших и нежнейших оттенков. Они медленно и плавно изгибались, переплетались и расплетались, все время выстраивая и тут же разрушая сложные геометрические фигуры, в которых не было ни одного острого угла. Ленты меняли свою ширину и форму, становясь то язычками огня, то лепестками фантастически прекрасных, но никому неизвестных цветов, то клинками холодного оружия, то фигурками людей, то бабочек, то змей… Все это настолько соответствовало мелодии, что казалось совершенно неотъемлемой ее частью.

Когда музыка кончилась и ленты рассыпались шаром мерцающих и гаснущих искр, стали слышны всхлипы женщин, да и мужчинам вдруг срочно понадобилось высморкаться в платки.

— Это восхитительно!!

— Великолепно!

— Потрясающе!!

— Папа! Ты! Должен! Немедленно! Это! Купить!!

— Хорошо-хорошо, доченька. Я вам обязательно куплю. Что скажете, мастер Скормис?

— К-х… кхгм. Вещь безусловно(!) работы древнего мастера. Это вне всякого сомнения. Так(!) сейчас сделать не в силах никто! В этом я готов поручиться.

— Благодарю вас, мастер. Барон. Сколько вы хотите за этот амулет? Хотя мы, конечно, ожидали большего, но тем не менее, я готов выкупить сей артефакт за разумную цену.

— Семьсот золотых, очень скромная цена за такое чудо, согласитесь.

— Семьсо-о-от? Да что вы такое говорите?! Семьсот за… э-э-э… фонарик — это уж слишком. Триста и ни медяшки больше!

Я, словно выжатый бешеным великаном лимон, плюхнулся на мягкое сиденье магареты и сказал Дину ехать в нотариальную контору.

— Все! Слава Творцу, это был последний амулет. Но до чего же жмот этот граф! Все соки из меня выпил. Отдал ему за пятьсот сорок золотых. Торговался он, будто на баррикадах свободу свою отстаивал. Не будь он последним, я бы продал ему не меньше, чем за шестьсот, как другим. Впрочем, если бы он отказался и поосторожничал, пришлось бы посетить еще троих его коллег.

— А что в конторе будешь делать, Ра? Мне так же поиграть в индюка или можно попроще?