Звезда и жернов

— Мы имели несчастье столкнуться к этой армией, когда она ещё только поприближалась к Индэрну. Я видел, что это за враг, и сколько много его, — Хайес сокрушённо вздохнул. — И уж поверь мне, мой юный друг, что выстоять в одиночку против такого противника у Индэрна не было ни малейшей возможности!

— Так вы… бежали? — дрожащим от гнева голосом вскричал Рин, пытаясь вскочить на ноги.

— Нет, Тёмный меня побери! — яростно рявкнул Хайес, тычком сажая на место оруженосца. — Мы шли прямиком к герцогу, дабы сообщить Его Решимости, всё, что мы знали о враге! Но тут рухнул купол, и пока я добирался до Тронного зала, пали Пьертские ворота! А это, по моему глубочайшему убеждению, было ничем иным, как совершеннейшим концом! Уж я-то знаю! — секунду Хайес помолчал, а затем вновь решительно продолжил. — А ещё я обещал ади Питри позаботиться о тебе!

— Что с ним? Вы его видели? — тут же встрепенулся Рин, вновь пытаясь встать. На это раз рыцарь не стал его удерживать.

— Да. Видел, — насупился тот. — Старик сражался достойно… Но силы были слишком неравными…

— Ади Питри… погиб?! — потрясённо вскричал юноша, недоверчиво глядя на Хайеса.

— Да, Рин. Погиб, — понурился рыцарь.

— Ади Питри погиб!.. — Рин отвернулся к дереву и, облокотившись о него, разразился безудержными рыданиями.

— Мы чуть-чуть не успели, — с виноватым видом рассказывал Хайес. — Но зато, когда мы их настигли, уж поверь мне, никто из злодеев не уцелел! Они дорого заплатили за смерть старика Фроггана!

Рыцарь полуобнял юношу.

— Но до того, как с губ доблестного ади Питри слетел последний вздох, он попросил меня позаботиться о тебе. Когда-то мы были с ним добрыми друзьями. Очень давно… Потому и попросил… Держи! — и Хаейс, разжав ладонь Рина, вложил в неё нательную тахиллу Питри Фроггана.

При виде неё, Рин закрыл ладонями глаза и зарыдал ещё горше.

— Арвер! Мы не можем здесь дольше оставаться! Нам надо идти, — в полголоса сказал Оссу Та, стараясь не смотреть нарыцаря. Хайес готов был поклясться, что айвонская морда нагло усмехалась!

— Сейчас! — раздражённо бросил ему в ответ рыцарь и вновь повернулся к Рину. — Мужайся, юноша! Для тебя наступило время испытаний. Но — вот твой меч! — и Хайес протянул Рину его тэрийский полуторный меч. — И моя рука! Клянусь тебе, что уже очень скоро, ты и сам сможешь поквитаться за своего господина!.. Ну а пока — настала пора вести себя, как настоящий воин. Нам надо двигаться дальше! Пао! Аггла вэ! — крикнул он уже шоэнам, и те поспешно встали.

— Ну пойдём, пойдём, — мягко подталкивал он в спину Рина. — Нам надо спешить.

Рука юноши, сжимавшая меч, побелела, а глаза его, хотя ещё и хранили следы слёз, пылали гневом.

— Куда мы идём? — спросил он, пытливо вглядываясь в лицо рыцаря.

Тот бесстрашно ответил ему взглядом и твёрдым голосом произнёс. — Обещаю тебе, что на первом же привале я всё тебе расскажу. А пока — береги дыхание и смотри под ноги: нам нельзя шуметь. Ты умеешь тихо ходить?

— Меня обучал ади Питри! — гордо выпрямил спину Рин и горько добавил. — Раз уж вы его знали…

— Кстати! — остановился Хайес. — Ведь я так и не представился! — и он отвесил Рину неуклюжий поклон. — Ади Пайк Даггемо! Господин Лысых холмов. Отныне и навсегда — твой друг и покровитель!

Глава 9

Город медленно, но верно погибал. Ещё то тут, то там завязывались яростные сражения, но с каждой минутой они становились всё реже и быстротечнее. Лишь совсем небольшая, южная часть города, по-прежнему, оставалась за осаждёнными, да ещё — главная башня в замке, где успели укрыться остатки алой сотни, кое-кто из замковой прислуги, да разношёрстный отряд из городских стражников, вооружённых горожан и гвардейцев. Не надеясь на милость врага, индэрнцы сражались до последнего, предпочитая смерть в бою, неизбежной смерти в плену от издевательств и пыток, на потеху победителей. Единственные, кого щадила смерть — это совсем молодые юноши, которых, всех без разбору, от почти ещё детей, до тех, у кого уже начала пробиваться борода, сгоняли на Большую площадь. Видимо, ещё плохо различая людей, враг нередко притаскивал туда и молоденьких девушек, которые, на их взгляд, мало чем отличались от иных юношей. Площадь была перегорожена всяческим хламом на две части, и из одной её части, каждого из тех, кого туда пригнали, после того, как у них на груди разрывали одежду и их, самым тщательным образом, осматривали вражеские чародеи, тут же спроваживали в другую её часть. Сюда же, на Большую площадь, приносили и всех тех, кто был убит в сражении, но походил, хоть в какой-то мере, на тех, кого сюда приводили живыми. И этих мертвецов чародеи тоже внимательно осматривали.