Зверь в отражении. Трилогия в одном томе

– Нет. У нас мало времени, – она захватила их верхнюю одежду и подняла артефакт. – Ты перенесешь нас.

– Я не могу!

– Откуда тебе знать? Ты даже не пытался.

Спорить было бесполезно. Он слишком хорошо знал этот взгляд и властный голос.

– И как, по-твоему, мне это сделать? Я даже не знаю куда перемещаться.

– Я покажу. Загляни в мои мысли, – Многоликая протянула ему вещи.

– Ты меня в могилу сведешь, – пробормотал он, накидывая пальто и забирая трость.

Энергия сплошным потоком прошла через артефакт: неиссякаемая, безграничная. Он протянул свободную руку, и Оракул ухватилась за нее, переплетая пальцы. В разум ворвался целый хоровод образов, Многоликая сильнее стиснула его ладонь. Ему казалось, что он птицей парит над ночным городом. Вместе со снегом и ветром, вдоль магистралей, мимо высоких домов, где в каждом окне горят праздничные огни. Мимо аллей, над кронами деревьев, а вдогонку ему бросаются голоса, недовольные возгласы, смех. Трехэтажное здание из белого кирпича, вокруг кованый забор. Просторный двор с узкими тропками и деревянными скамейками. Полукруглое крыльцо и стеклянные двери, справа табличка – «Частная клиника реабилитации».

– Сюда. У тебя получится, – голос провидицы эхом звучал в его голове.

Одно плетение зацепилось за другое. Сила заклубилась, разрезая пространство, из легких будто выкачали весь воздух. Показалось, что его вновь ударили под ребра, но эти ощущения быстро прошли. Заклинатель покачнулся и открыл глаза.

Они стояли посреди холла. Белые стены и кафель на полу. Лампы дневного света под потолком часто моргали. Получилось.

Моргот поморщился от неприятного специфического запах лекарств, который отдавал противным привкусом.

– Я в тебе не сомневалась.

– Что мы здесь забыли? – он покачнулся: голова кружилась после перемещения.

– Скоро узнаешь, а пока используй иллюзию.

Переливающиеся серебром нити вспыхнули, образуя иллюзорное полотно. Тонкий саван заклятия закрутился вокруг них, напоминая кокон.

Многоликая пошла прямо по коридору, а заклинатель задержался.

За окном что-то ярко мерцало. Он отодвинул занавеску и выглянул на улицу. Вдалеке над деревьями всевозможными цветами мерцали шапки праздничных салютов: несколько мгновений назад наступил Новый год.

За стойкой информации клевала носом дежурная медсестра. Мариус перевел взгляд на работающий без звука телевизор. По ту сторону экрана безвкусно разодетые и размалёванные звезды поздравляли зрителей. И кто это смотрит?

Провидица сняла с вешалки два белых халата и протянула один ему.

– Мы проникли сюда незаконно, но не будем пренебрегать простыми правилами.

– Я думал, ты любишь нарушать правила, – Моргот накинул халат и поймал ее лукавую улыбку. – Тебе идёт. Если я вдруг слягу со смертельной болезнью, пообещай, что напоследок придёшь ко мне в таком виде.

Они поднялись на этаж выше. Многоликая остановилась у крайней палаты и без промедления опустила ручку. Дверь бесшумно распахнулась.

В помещении стояла тишина. На высокой кушетке, под многочисленными трубками и проводами лежала девушка. Мариус подошел ближе и удивленно уставился на неё. Бледная, она была похожа на привидение. Тусклые рыжие волосы напоминали солому. Она приоткрыла глаза и посмотрела сквозь него.

– Валентин?

Тихий голос прошиб до самых костей. Он вздрогнул, ощущая, как вокруг образовывается воздушная воронка и становится тяжело дышать. Мариус протянул дрожащую руку и коснулся её волос. Заклинатель вглядывался в лицо девушки и не мог издать ни единого звука. Осторожно провёл пальцами по тонкой полоске шрама над её левой бровью.

– Алиса…

Моргот сглотнул ком в горле и опустился возле кровати. Перед глазами пронеслось воспоминание из далекого прошлого. Маленькая девчушка с рыжими косичками и россыпью веснушек. Он не видел Алису с тех самых пор, как разгневанный отец выставил её с матерью за двери поместья.

Она как будто не замечала его. Еще раз позвала Валентина и прикрыла глаза.

– Что с ней?

– Диагнозы врачей не имеют значения: дело не в них. Твой отец всю свою жизнь использовал людей, Мариус. Пока они жили в вашем доме, он брал их силу. Её и матери, и многих других. Все они давно мертвы. Эта девочка удивительно сильная.

– Он использовал их как источник.

– Верно. Мортимер связывал жизненные силы людей таким образом, чтобы они питали его в час нужды. И не только его, – маг перехватил её многозначительный взгляд. – Самое настоящее проклятие на крови.

Мариус сжал кулаки.

– Его можно развеять?

– Ты знаешь ответ.

Заклятия на крови нерушимы.

– А если я…

– Нет, это не поможет, – Оракул прикоснулась к его плечу. – Твоя смерть её не спасет. Не забывай, что ты не единственный Моргот. У тебя есть кузен, и другие родственники в ком течет та же кровь.

– Но Валентин думал…

– Он отчаялся.

Мариус шумно выдохнул и обхватил голову руками. Затем выпрямился, взял трость и, прикоснувшись к силе, провел ею над кроватью. Серебро смешалось с угольно-черной сажей. Её ветвистые щупальца паутиной расползались вокруг, отравляя и высасывая из Алисы жизненные силы. Моргот брезгливо рассеял видимость.

– Сколько ей осталось?