Зверь в отражении. Трилогия в одном томе

За минувшие дни Моргот успел изучить своего надзирателя. Инквизитор пребывал в том состоянии, когда отчаяние граничит с безысходностью. В чём кроется причина, он не знал, но полагал, что тот сам в скором времени поведает обо всем, и не ошибся.

– Девушка, которую я люблю, смертельно больна.

– Магия заклинателей не исцеляет болячки смертных, – Мариус продолжал равнодушно смотреть в окно.

– Ваша магия их порождает!

– Верно, – спокойно согласился Моргот. – Знаешь, я всегда считал, что этот мир чужой для нас. Мы сеем лишь разруху и смерть.

Лучник промолчал: вряд ли он что-то понял. От безумия, посланного Древней, Мариусу всё же удалось урвать несколько стоящих внимания деталей.

Этот мир никогда не принадлежал Истинным и тем более заклинателям. Мортимер рвал бы на себе волосы: люди, которых он так презирал, считал недостойными, могли иметь с ним общих предков. Истинные, которые отказались от силы, сохранили в крови частичку магии. Они разбрелись по свету, обзавелись детьми, внуками и правнуками, а те в свою очередь своими семьями. Сила дремала в каждом. Теперь Мариус мог с уверенностью объяснить феномен Видящих. Все люди, так или иначе, были потомками Истинных, просто в ком-то искра горела ярче. При иных обстоятельствах можно было написать целую диссертацию и представить её на Совете. Моргот не отказался бы посмотреть на рожу Лиама и остальных.

– Рималли пообещал, что магия Кхалессы решит твою проблему, верно? Но судя по всему, Древняя мумия не спешит помогать.

– Я заключил с ней сделку. Ты находишь кинжалы, я приношу их ей. Лиам мне больше не указ, как и Орден. Так что советую тебе приступить к поискам как можно скорее.

Кхалесса ясно дала понять, что ей нужны потерянные клинки, а с теми, кто заседает в Совете, разберется сама. С чего начать, он не имел представления. Вирс, Коэн, Айштар… Последние, как ковен, не существовали уже много столетий. Потомкам тех, кто приложил руку к созданию Ордена, пришлось несладко. Оставались ещё Виладжио и Колхид. Несмотря на то, что сын Миара продался Братству, чутьё подсказывало, что старик вряд ли отдал отпрыску столь ценную вещь. Значит, придется побегать и за ним.

– Сперва надо узнать, откуда начинать поиски.

– Ты не знаешь?

– Я что похож на ясновидящую?

– Так это её мы здесь дожидаемся? – усмехнулся Валентин.

Моргот не ответил.

Неизвестно, о чем думал Лиам, когда отпускал Многоликую: скорее всего, хотел потешить самолюбие. Оракул немало насолила ему, но он все равно добился желаемого. Вот только Рималли так и не понял главного: все было предрешено. Многоликая не пыталась помешать ему, она влияла на судьбы тех, кто остановит противостояние, которое началось на заре времен. Получилось ли у неё? Где она?

Без провидицы он чувствовал себя слепым котенком: она находилась рядом всю сознательную жизнь. Наставляла, помогала. Несколько лет назад, здесь, в Праге они начали всё это потому, что так было нужно. Но что теперь? Неужели Лиаму удалось сломать её?

Мариус отказывался в это верить.

– Мы должны ждать.

Валентин недовольно хмурил брови. Лучник долго молчал, а затем ушел, чему Мариус был несказанно рад.

Оставшийся день тянулся медленно. Моргот провел его за чтением старых дневников. Когда буквы начали расплываться, он решил подышать свежим воздухом. После нескольких часов бесцельных блужданий по городу, в надежде ухватить неведомую тень, он вернулся в гостиницу. Перспектива вновь остаться наедине с видениями не радовала, но особого выбора не осталось.

Знакомый силуэт у дверей в номер заставил замереть посреди коридора. Многоликая подняла голову, облизала губы. Нити морока затрепетали, но Оракул вовремя совладала с чувствами и не позволила магии рассеяться.

– Я уже стал опасаться, что больше не увижу тебя.

Моргот приблизился, и провидица схватила его за руку.

– Помоги мне, Мариус.

Глава VII Игра в кошки-мышки

Базель-Штадт. Беттинген.

Заклятие перенесло их во внутренний двор особняка Совета, и назвать посадку мягкой было нельзя. Мари повезло больше, она очнулась в сугробе на куче мусора и веток. Фенрира отбросило к дому, прямо на груду камней: он лежал на спине, широко раскинув руки, а из груди торчали прутья арматуры.

К горлу подкатила тошнота. Она разрывалась между желаниями броситься ему на помощь и убежать как можно дальше. Он очнется, и тогда одному Богу известно, что с ней сделает.

В снегу блестело лезвие атаме. Не раздумывая, Марилли схватила оружие и побежала в дом. Здравый смысл подсказывал, что спрятаться не удастся, как и убежать. Особняк – единственное строение на пустыре, а до шоссе не меньше мили, к тому же на улице начиналась самая настоящая метель. Выбитые окна занесло снегом. Она чувствовала себя загнанной в угол мышью.