Зулус Чака. Возвышение зулусской империи

– Здесь, – воскликнул Маньози, сын Длекезеле, выступив из рядов Изим-Похло. С разрешения Чаки он приблизился к врагу на расстояние полуброска копья. Навстречу ему направился воин ндвандве. С дистанции в четверть броска он метнул свой ассегай в Маньози и проткнул его щит. Подойдя еще ближе, ндвандве сделал вид, что собирается метнуть и второе копье, но так как Маньози укрылся за своим щитом, задержал бросок, дожидаясь, пока снова увидит лицо врага. Затем, улучив момент, он бросил копье и едва не попал в цель. В тот же миг Маньози подбежал к нему, и широкий клинок, войдя в тело ндвандве под левым плечом, пронзил ему сердце. Ндвандве со стоном испустил дух. Маньози же издал победный клич: «Нгадла!»

Со стороны зулусов послышались возгласы.

– Ну, что, такие ли мы беззубые, как вы думали? – кричали они.

Ндвандве ответили яростным ревом.

– Кто следующий? – воскликнул Маньози, и из рядов ндвандве вышел еще один воин. Не успел он метнуть копье, как Маньози ринулся на него. Щиты их столкнулись, и тогда зулус поддел щит противника и, рванув его влево, получил возможность нанести удар в левый бок ндвандве. Снова раздалось торжествующее «Нгадла!». После того как Маньози расправился с третьим противником, охотников драться с ним больше не нашлось, и он вернулся в строй.

Подстегиваемое насмешками зулусов войско ндвандве двинулось вперед. Было около девяти часов утра – солнце прошло половину пути от восхода до зенита.

– К оружию! – скомандовал Чака. Как и предыдущий, приказ был громко повторен сначала командирами бригад и полков, затем сотниками и, наконец, взводными. С удивительной синхронностью движений, которой всегда отличались зулусы, полторы тысячи воинов, сидевших вокруг вершины холма, поднялись как один человек. Затем полторы тысячи ног – в подобных демонстрациях участвует только одна правая нога – одновременно топнули о землю, так что холм чуть ли не дрогнул. И тут же раздались звуки, похожие на раскаты грома или барабанный бой: то каждый воин в течение нескольких секунд быстро бил древком копья по щиту. Четыре шеренги, стоявшие вплотную к передней, теперь отошли назад, так что между ними образовались интервалы в три-четыре шага.

Мгобози, сидевший на плоской вершине холма в центре резерва, который оставался невидимым для противника, застонал. Он слышал топот и знал, что это означает.

– Я даже не вижу их и должен сидеть здесь без пользы, как наседка на куче тухлых яиц.

– Нет, Мгобози, – возразил штабной индуна, только что явившийся с приказанием. – Могучий Слон лишь учит тебя тому же, чему ты учишь своих ребят. Он зовет тебя прийти поглядеть на них. Но ты будешь около него и не вступишь в бой, пока он сам тебе не прикажет. Твое дело следить за боем и говорить, что делать дальше.

В глазах Мгобози появился проблеск надежды, и он поспешил к Чаке. Тот с Мдлакой и несколькими индунами стоял у северного края плоской вершины. Командир бригады Холостяков Нзобо и его индуны занимали такую же позицию у южного края. Нг'обока и Нгомаан находились соответственно на восточной и западной сторонах. Все четыре командира действовали согласованно. Чака предоставил им полную свободу действий, чтобы самому иметь возможность время от времени осматривать все участки фронта. За две минуты он мог обойти вершину холма и составить полное представление о том, что где происходит. От его глаз не укрывался ни один маневр противника.

В совсем ином положении находился Номахланджана. Сидя в тени мимозы у северного склона холма, он видел только то, что происходило непосредственно перед ним, а о ходе боя на других участках узнавал лишь от гонцов. Он был способным и честолюбивым человеком, но как наследник Звиде не любил особенно утруждать себя или заботиться о мелочах. Да и к чему – ведь это даже не бой, а простая прогулка! Чем возиться с этим делом, куда приятнее осушить в холодке горшок-другой пива!

Войско ндвандве вступало в бой очень медленно и осторожно, ибо, когда зулусы внезапно вскочили с земли и «показали щиты», их войско приобрело совершенно иной вид.

В то же время сжатие круга приводило ко все большему уплотнению боевого построения ндвандве. К моменту, когда они остановились в двадцати пяти шагах от противника, готовясь метнуть копья, среди них царил неописуемый хаос, так как длина шеренги вновь сократилась с тысячи ста ярдов до шестисот.

Чака, глаза которого сверкали от возбуждения, правильно оценил положение и молниеносно бросил па ндвандве первую шеренгу своих воинов, а сразу же за ней и вторую. «Си-ги-ди!» – орали атакующие зулусы. Затем боевой клич сменился зловещим, свистящим шипением. Подобно лавине, обрушились зулусы на сгрудившихся ндвандве, которые в тесноте не могли даже мотнуть копья. Началась ужасающая резня.

Зулусский полководец следил за происходящим со злобной радостью, но вид одного лишь участка фронта не удовлетворил его, и он быстро обошел всю вершину. Однако и в трех других секторах бой развертывался не менее успешно.