Зубы тигра

— А мне гораздо интереснее, как израильтянам удалось выйти на него. Надо полагать, что они смогли завести себе осведомителя в этой группе «Хамас». Судя по всему, была развёрнута большая операция, как водится, с кодовым названием, при участии полиции, с внушительным бюджетом, да ещё и с серьёзной помощью со стороны их лавки призраков.

— Если я не ошибаюсь, в их разведке широко используются пытки, верно?

Доминик с секунду подумал, а потом кивнул:

— Да. Считается, что это проходит под контролем суда и всего такого, но допрашивают они и впрямь малость посерьёзнее, чем мы, никуда тут не денешься.

— А помогает?

— Мы обсуждали это в Академии. Если ты проведёшь острой финкой поперёк члена какого-нибудь парня и дашь ему понять, что в следующий раз нажмёшь посильнее, у него, вероятнее всего, проснётся желание спеть то, чего ты ждёшь, но вряд ли это то занятие, о котором хочется распространяться. Я имею в виду, что, если обсуждать пытки абстрактно, кое-что может показаться даже забавным, но делать такие вещи самому... Другой вопрос: сколько полезной информации таким образом добывается? Если тебе грозят отрезать самое дорогое, ты, пожалуй, будешь говорить о том, что знаешь и чего не знаешь, лишь бы спасти своего маленького друга и избавиться от боли. Если следователь не знает больше, чем преступник, тот запросто может наговорить такого, что ты вместо Калифорнии отправишься в Гренландию. Как бы там ни было, мы себе такого позволить не можем. Ну, ты же понимаешь: Конституция и прочая бредятина. Можно пугать их тем, что своим упрямством они наматывают себе дополнительные сроки, можно кричать на них, но даже и тут есть границы, которые нельзя переходить.

— Ну, и как там они? Поют?

— Как правило. Допрос — это искусство. Бывают парни, обладающие настоящим талантом. Мне самому как-то не выпала возможность напрактиковаться в этом деле, зато приходилось видеть, как ловко кое-кто разыгрывает партии. Главная хитрость заключается в том, чтобы установить взаимосвязь с этой сволочью, вовремя вставлять всякие фразочки вроде: и что, эта маленькая паскуда действительно сама тебя попросила, да? Потом тебя, возможно, потянет блевать, но цель игры — заставить подонка проколоться и выдать себя. А уж когда он вернётся в камеру или тем более выйдет на свободу и сунется на свою «малину», там с ним разберутся по высшему классу, так что и не представишь сразу. Только вот педофилам, тем более педофилам-убийцам, в тюрьму лучше не попадать.

— Охотно верю этому, Энцо. Возможно, что ты даже оказал добрую услугу тому хмырю из Алабамы.

— Это зависит от того, веришь ты в ад или нет, — ответил Доминик. У него были на этот счёт свои собственные соображения.

* * *

Этим утром Виллс прибыл на работу необычно рано. Войдя в комнату, Джек увидел, что он уже сидит за столом.

— На этот раз вы меня обогнали.

— Вернули из ремонта автомобиль жены. Теперь, для разнообразия, возить детей в школу может она, — объяснил тот. — Посмотрите-ка, что нам прислал Мид.

Джек включил компьютер, дождался завершения загрузки и набрал свой персональный пароль, обеспечивавший доступ к информационному потоку, соединяющему два правительственных разведывательных агентства.

Возглавляло список электронных документов проходившее под грифом «СРОЧНО! ВАЖНО!» послание из Форт-Мида в ЦРУ, ФБР и Министерство безопасности. Одна из этих организаций непременно должна была в ближайшие часы доложить о полученной информации президенту. Как ни странно, в документе не имелось никакого текста — лишь какие-то цифры.

— Ну, и?.. — насторожённо спросил Джек.

— Итак, это может быть указание на определённое место из Корана. Коран состоит из ста четырнадцати частей — сур. В каждой из них разное количество стихов. Если так оно и есть, то отсылка приведёт к стиху, не содержащему ничего драматического. Посмотрите сами и удостоверьтесь.

Джек послушно защёлкал мышью.

— И все?

Виллс кивнул.

— Все. Но в Форт-Миде думают, что за столь неброским сообщением должно скрываться что-то важное. Для важных сообщений агенты частенько используют тексты с противоположным значением.

— Так... Так! Вы говорите мне об этом, потому что на первый взгляд послание ерундовое, но может оказаться важным, да? Но, послушайте, Тони, ведь это можно сказать о чём угодно! Что ещё вам известно? Что-то о сети, в которой работает этот парень, да?

— Это европейская сеть, принадлежащая частному владельцу и имеющая порядка восьмисот номеров по всему миру. Нам известно, что её использует кое-кто из плохих парней. Но определить, где находятся люди, когда входят в систему, мы не можем.

— Пусть так. Но, во-первых, мы не знаем, имеет ли сообщение вообще хоть какое-то значение. Во-вторых, мы не знаем, откуда сообщение было передано. В-третьих, мы никак не можем узнать, получил ли его кто-нибудь вообще, а если получил, то где, гори он в аду, его искать. Самая логичная версия — мы не знаем ни черта, и поэтому все ударились в панику. Чем мы располагаем ещё? Отправитель. Что о нём известно?

— Он или она, поскольку мы не знаем даже этого, вполне возможно, активно участвует в игре.