Зубы тигра

— ФБР думает о заминированных автомобилях или же диверсантах-смертниках, упакованных в пластит, — как бывает в Израиле. Это возможно, но, с оперативной точки зрения, представляется мне не слишком вероятным. — Раундс наконец-то опустился на стул, предложенный ему ещё до начала разговора. — Одно дело — надеть на парня пояс смертника и посадить его в городской автобус, чтобы он доехал до нужного места и там соединил провода, но если говорить о нас, то все куда сложнее. Доставить террориста сюда и снарядить его — это означает, что взрывчатка уже запасена здесь, а подобное не так-то просто, — затем предоставить ему возможность ознакомиться с обстановкой, после чего доставить его на место. Затем остаётся надеяться, что смертник не откажется от своего намерения, оказавшись вдали от своих товарищей и всей организации. Очень много всякой всячины может пойти наперекосяк, и именно поэтому «чёрные» операции всегда стараются планировать как можно проще. Зачем отказываться от своих привычек, чтобы наживать лишние неприятности?

— Джерри, сколько у нас имеется настоящих целей? — спросил Хенли.

— Всего? Шесть — примерно. Из них четыре действительно реальные, без дураков.

— Вы можете предоставить мне их сводки и данные о местонахождении?

— По первому вашему слову.

— В понедельник. — Нет никакого смысла забивать себе голову этими проблемами до конца недели. Он запланировал два дня кататься верхом. В конце концов, имел же он право время от времени позволить себе немного отдохнуть.

— Понял вас, босс. — Раундс поднялся, направился к двери, но, уже взявшись за ручку, остановился. — Кстати, в отделе ценных бумаг «Моргана и Стила» есть один парень. Тот ещё жулик. Очень быстро и вольно играет с клиентскими деньгами — примерно, один и пять. — Это означало, что финансист пустил в оборот около ста пятидесяти миллионов долларов чужих денег.

— Он как-то связан с нашими делами?

— Нет, я стал присматриваться к нему по собственной инициативе. Познакомился с ним два месяца назад в Нью-Йорке, и он мне что-то здорово не глянулся. Вот я и решил посмотреть, что у него делается в компьютере. Хотите видеть его записи?

— Это не наша работа, Джерри.

— Знаю. Я занялся им, прежде всего, чтобы убедиться, что он не развлекается с нашими фондами. Впрочем, мне кажется, он уже сообразил, что пора делать ноги, например, купить билет в Европу — в одну сторону. Все же нужно, чтобы кто-нибудь им занялся. Может быть, шепнуть Гасу Вернеру?

— Я должен подумать об этом. Спасибо за предупреждение.

— У меня все. — С этими словами Раундс исчез за дверью.

* * *

— Значит, нам нужно просто подкрасться к ней так, чтобы она нас не заметила? — спросил Брайан.

— Такое у вас задание, — подтвердил Пит.

— Насколько близко?

— Насколько сможете.

— Настолько, чтобы можно было трахнуть её? По темечку? — невинным тоном осведомился морской пехотинец.

— Настолько, чтобы можно было разглядеть её серьги, — вежливо, но твёрдо указывая голосом на то, что он уловил двусмысленность, но не намерен шутить, ответил Александер. Его уточнение было немаловажным, поскольку волосы миссис Петерс почти доставали до плеч.

— То есть не стрелять ей в затылок, а перерезать горло? — не унимался Брайан.

— Послушайте, Брайан, вы можете изощряться в остроумии сколько угодно. Вас устроит, если я скажу: подойти к ней настолько близко, чтобы можно было дотронуться рукой?

— Ладно, ладно, понимаю, — сказал Брайан. — А сумочки с оружием нужно брать с собой?

— Да, — ответил Александер, хотя на самом деле никакой нужды в этом не было. Брайан с самого начала был для него здоровенной занозой в заднице. Вообще, слыханное ли дело: морской пехотинец, терзаемый угрызениями совести? Причём когда ещё ничего не сделано.

— С ними сразу станем заметными, — возразил Доминик.

— Так замаскируйте их как-нибудь, — уже с некоторым раздражением предложил инструктор.

— Когда мы полностью узнаем, зачем все это нужно? — спросил Брайан.

— Скоро.

— Вы повторяете это уже который день.

— Послушайте, вы можете вернуться к себе в Северную Каролину, как только захотите.

— Я подумываю об этом, — вызывающе отозвался Брайан.

— Завтра пятница. Обдумайте это во время уик-энда, ладно?