Зубы Дракона

Прожив некоторое время в местах с феодальными нравами, Ирма прочувствовала, что значит быть исключительной. Но вот она снова оказалась в спокойном мире, где было намного меньше неприятностей и гораздо больше удовольствий. Люди разного сорта хотели познакомиться с ней, и как ей можно было понять, кто они были и что они хотели? Это мог быть искусный вор, пытавшийся узнать, какие драгоценные камни она носила, и где она их хранила. Это мог быть шантажист, выясняющий способы вымогательства. Здесь был хороший шанс встретить шулера, на океанских лайнерах их стаи охотятся на пассажиров. Ирма и её знакомая из Нью-Йорка играли против пары дам с манерами и костюмами вне критики. Вполне возможно у пары были некоторые средства сигнализации, за исключением предлагаемой ставки, о которой все спорили открыто. Они предложили доллар за очко, и Ирма не возражала. Она особенно не возражала, когда она обнаружила, что в конце второй половине дня их сторона проиграла пару тысяч долларов. Ее партнер не выдержала и заплакала, говоря, что у неё нет денег, поэтому Ирма заплатила за обоих. Ей очень не понравилось, когда Ланни настойчиво утверждал, что все три женщины были, вероятно, в сговоре.

Также возник вопрос спиртного. Молодые люди пили все время, и как им удавалось выносить это, было проблемой. Ланни сказал: «Почему бы не выбрать несколько друзей, которые умеют о чём-то говорить?» Но это были пожилые люди, и Ирма могла только слушать. Но вскоре придет её компания и уведет ее прочь в ярко оформленный бар. Или они будут заказывать напитки во время игры на палубе в шаффлборд[62]. Ланни уже не имел оснований сказать: «Ты должна думать о здоровье нашего ребенка». Он был в неприятном положении трезвого человека на пиру. Он был занудой, придирой и брюзгой. Ирма не говорила эти вещи, но другие говорили за их спиной и следили за ними. Нужно было либо играть или восстановить против себя людей. Ланни решил, что будет рад, когда его жена окажется под крылом Фанни Барнс, которая имела право бранить свою дочь и принимать меры.

Среди удобств на борту этого подвижного города была брокерская контора, где можно было получить котировки и вести азартную игру с любимыми акциями. Была также ежедневная газета, которая сообщала, что происходит на Уолл-стрите и в остальном мире. Незадолго до прибытия судна в Нью-Йорк стало известно, что неприятности в Вене достигли кульминации. Наступил крах Кредитанштальт, крупнейшего банка в городе. На следующий день паника распространилась в Германию. Ланни слышал, как люди говорили: «Все в порядке. Пора и им столкнуться с неприятностями». Но другие понимали, что, если Германия не сможет выплачивать репарации, то Великобритания и Франция в ближайшее время не смогут выплатить свои долги в США. Эти финансовые трудности путешествовали как звуковые волны. Они встречали препятствия и откатывались эхом назад. Мир стал огромным резонатором, наполненный сталкивающимися звуками, мечущимися взад и вперёд. Невозможно угадать, что будет дальше!

III

Статуя Свободы стояла прямо и величаво, невозмутимо держа свой факел. При ярком солнечном свете она казалась совсем трезвой. Ланни задал себе вопрос: дала ли она зарок не пить, или она, как и многие из его знакомых завсегдатаев модных клубов, никогда не напивается до ночи? Еще было время сухого закона, и нельзя было купить что-либо на корабле после того, как он вошёл в трёхмильную зону. Но все знали, что как только сойдёшь на берег, можно получить все, что захочешь.

Фанни Барнс, в сопровождении своего брата Горация, ждали на пристани первый раз взглянуть на самого ценного из всех младенцев. Когда сходни были опущены, и семья спустилась, она взяла мягкий теплый сверток на руки, и Ланни увидел первые слезы в тех мирских глазах, которые он всегда считал жёсткими. Она отказалась оставить сверток, а унесла его в ожидавшую её машину, уселась там, ломая все правила, которые установила мисс Севэрн для гигиенической и психологической защиты детей. Ланни увидел, с каким неодобрением смотрела англичанка. Он боялся, что ожидается первоклассный скандал, ибо старшая медсестра много раз объясняла, что она является профессионалом и считает, что ее услуги излишни, если ее советы остаются без внимания.

Они оставили Физерс утрясти таможенные формальности и привезти горничную Ирмы, няню и багаж в другой машине. Семья уехала, усадив мисс Севэрн впереди с шофером, так чтобы она не наблюдала, как бабушка нянчится и обнимается с четырнадцатимесячной малышкой, тыкая в нее пальцем и говоря глупости. Так продолжалось весь путь через Четырнадцатую улицу, через трущобы нью-йоркского Ист-Сайда, через большой мост и по новому спидвею. Ланни осознал, какое важный поступок он совершил, сохранив драгоценное существо в Европе, и какой бой, ему предстоит выдержать, чтобы вернуть ее обратно!