Отец сидел в небольшом кабинете за баром, там же был небольшой склад — спиртное, посуда. Он был чисто выбрит, скромно и недорого одет — и, глядя на него, невозможно было догадаться о его сущности — психопата и лидера деструктивного культа. Впрочем… а был ли он психопатом? Кто такой психопат? По современным меркам, например, средневековые рыцари — были как минимум социопатами: это ж надо было надевать на себя двадцать килограммов железа и пытаться сбить друг друга с коня пиками, или — повинуясь прокламациям Папы, бросать все и идти в Крестовый поход, отвоевывать «Святую землю» или брать железяки и пытаться убить друг друга во имя прекрасной дамы, с которой иногда даже поцелуя, и то не было. Нормальный сегодняшний человек — такого и представить себе не может, но было время когда так жили, и это считалось, не просто нормальным — а предписанным Богом образом жизни. А как насчет Инквизиции, процессов ведьм? Сейчас за попытку сжечь ведьму ждет тюрьма или психушка, но тогда процессы по обвинению в ведовстве или колдовстве вели ученейшие люди своего времени. Люди действительно верили в колдовство, в насылаемую порчу, в Сатану и его посланцев на земле и действовали в соответствии со своей верой, и никто их психопатами не считал.
— Здравствуй, брат, — сказал Отец.
Ла Бонт поздоровался и сел напротив, на шаткий, старый стул.
— Я прочитал твои … записи.
— И что скажешь?
Ла Бонт покачал головой.
— Это невозможно обнародовать.
— Я и не требую. Белую розу храни в своем сердце.
Ла Бонт сделал раздраженный жест рукой.
— Ты сам понимаешь, что это такое? Усиление уголовного законодательства, карательные меры по отношению к преступникам — это одно…
— Я говорил тебе, — перебил Отец, — борьба с преступниками обречена на вечное поражение. Кто-то будет более жесток с ними — как ты. Кто-то менее. Но это вечная война. Действительно победить преступность можно только одним — внушить человеку страх перед Богом и наказанием Божьим, не человеческим.
— В Средние века, которые ты так любишь, — не было преступников? Тогда зачем были палачи и казни, кого они казнили?
Отец задумался. Он не доверял Ла Бонту и знал, что тот с ними только из-за денег и политических возможностей. Но он знал и то, что Ла Бонт амбициозен, и то, что он устроил из своего округа «округ смерти» — это не просто политический расчет. Это инстинкт хищника, который нужен всем политикам, военным и бизнесменам. Ну, по крайней мере, тем из них, кто хочет побеждать. Ла Бонту нужна была кровь, потому что он был хищником.
— Ты знаешь, что такое ислам?
Ла Бонт пожал плечами.
— Ну это типа те, кто полотенце на голову наматывает, так? Мы с ними воевали в Ираке. Или нет?
— Я служил в Ираке. И знаешь, с первой командировки понял, что мы проиграем эту войну. С самой первой командировки я понял, что мы в чем-то сильно ошиблись, но пока не понимаем в чем. И в следующей командировке я много времени потратил на то, чтобы это выяснить. Я говорил с пленными. Я говорил со спецназовцами, возвращавшимися с заданий. Я говорил с их полицейскими и племенными лидерами… Пророк Мухаммед — это человек, который создал ислам. При этом, если ты прочтешь Коран, то заметишь, что многие места из Корана — соответствуют Библии, а точнее Новому завету. Коран состоит из сур и построен просто: первой идет самая длинная, а затем — всё короче и короче. Наверняка, в основе Корана лежит Библия, а это значит, что мусульмане — наши братья. И то, что они побеждают нас, говорит о том, что они лучше знают, что от нас хочет Господь.
Ла Бонт нервно усмехнулся.
— Это явно не для предвыборной речи.
— Разумеется. Но это правда, вот в чем дело. Мусульмане до сих пор живут общинами, их поведение жестко регламентируется, какие-либо нововведения в ислам категорически запрещены, равно как и создание раскольнических сект. Тех, кто пытается дописать в Коран что-то свое, или пытаются отколоть от общины свою группу — тот называется бидаатчиком, и про них написано в шариате: «Предупредите их, а если не прекращают — убейте их». Я как-то говорил с одним командиром ячейки. Он спросил — а что, в вашей Библии что-то сказано про Папу? Про церкви, про богатства, про все то, что вы делаете и говорите, что это для Бога. Где это сказано? Я потом долго пересматривал Библию — и Старый и Новый завет. И не нашел ничего такого. Большая часть из того, что говорит и делает церковь — ложь. И он, тот боевик, сказал мне: «Ваш Бог в гневе на вас, за ваши лицемерие и ложь. За то, что вы собираете деньги для него, но на самом деле — для себя, попы тратят их на свои храмы и на дорогие одеяния, в то время, как ваши христиане первые свои алтари слагали в пещерах. Зайди в любую мечеть, посмотри — много ли там золота[39]?» И тогда я понял, что все, что мне говорили с детства про Бога и про церковь — ложь. Мы смотрели, но не видели. В Библии ничего не написано ни про храмы, ни про попов, зато там написано про десятину. Скажи, многие ли платят сейчас десятину?
…