Зовите меня Ада

Ада прикрыла глаза, распростёрла руки над больным, находящимся в коме, приборы вокруг загудели сильнее. Мелкая дрожь пробежала по телу лежащего под простынёй человека. Ада монотонно забормотала слова, легонько касаясь ладонями тела больного, водя ими по простыне, а затем, поднимая вверх, будто вытягивала что-то с трудом из тела мужчины, вырывала некие невидимые глазу нити, которые сковывали, опутывали его члены, мешали дышать, жить. Ада рвала эти путы и сбрасывала вниз, под ноги.

Ох, как тяжело шло дело. Смерть уже начала осваиваться в этом теле, устраиваясь поудобнее, ища себе комфортную позу. Но какая-то мерзавка, невесть откуда взявшаяся тут, вдруг вздумала ей мешать. Смерть настолько опешила и возмутилась, что даже выглянула наружу, чтобы взглянуть на ту дурную и наглую особу, что посмела её потревожить. Ада уже ощущала это, но оттого, что времени у неё было мало, ей приходилось ускорять процесс, и она просто разрывалась, выкладывая все свои силы на борьбу со смертью, которая уже успела почувствовать себя в этом теле хозяйкой. Руки Ады пылали огнём, по спине бежали ручейки пота, и рубашка взмокла, прилипнув к телу, в глазах темнело, борьба была сложной. Но ещё чуть-чуть и она победит смерть, вытащит её из этого тела, ещё немного, пожалуйста…

– Что вы тут делаете?! – раздался вдруг резкий окрик за её спиной.

Ада вздрогнула, медленно приоткрыла глаза, и обернулась, ноги не слушались её, тело потрясывало от перенапряжения, всё плыло кругом.

– Опять вы? – голос дежурного врача звучал резко и грубо, – Что вы повадились ходить к нам? Кто вам позволил входить в отделение? Немедленно покиньте палату и вернитесь на своё рабочее место.

Ада подняла глаза на врача.

– Прошу вас, – попыталась уговорить его она, губы пересохли, и язык стал большим и неповоротливым, ей казалось, что она потеряет сейчас сознание, – Дайте мне всего одну минуточку, я просто очень переживаю, я лишь хотела навестить Владимира Максимовича.

– Никаких «навещений», человек в очень тяжёлом состоянии, вы что, сами не видите? Уходите немедленно, либо я завтра же пишу на вас докладную!

Ада, стиснув зубы, взглянула в последний раз на кровать, где лежал их главный врач и тихо шепнула:

– Простите меня, я очень старалась…

Смерть, выглянувшая, было, из тела и испуганная тем, что кто-то решил отнять уже полученную ею добычу, вновь успокоенная вернулась в тело и удобно расположилась там.

Ада медленно прошла мимо дежурного и вышла из отделения. На тёмном лестничном пролёте она присела на ступеньку, стянула с головы медицинскую шапочку, и, опустив голову на руки, разрыдалась.

– Я больше так не могу, я устала, не могу, не могу…

Рыдания сотрясали маленькое хрупкое тело и рыжие пряди волос, смешно торчащие во все стороны, вздрагивали в такт, и в темноте казалось, что они становились постепенно кроваво-красными.

Глава 11

– Пора, – Ада с тёмным лицом, опухшим от слёз, бросала вещи из шкафа на кровать.

Гадриэль молча наблюдал за хозяйкиными действиями, сидя на спинке кровати на задних лапках и держа в передних кусочек сыра, в который он время от времени вгрызался острыми зубками, и, довольно похрюкивая, с наслаждением ел.

– Я больше не могу, пора менять город, – продолжала Ада жаловаться крысу на положение дел, – Тьма в этот раз совсем обнаглела, творит такое… Она становится всё более и более алчной и кровожадной. Если раньше она забирала себе в жертву только тех, кто заслужил это, то сейчас она просто творит беспредел.

– Да, беспредел! – воскликнула Ада и подняла руки к небу.

Крыс закивал и откусил от сыра большой кусочек.

– Вот почему она забирает Владимира Максимовича? Что он сделал? Ведь это чудесный человек! И ему ещё жить да жить бы, но… Она крепко вцепилась в него. Я могла бы ещё побороться. Я же пыталась, пыталась!

Ада вновь разрыдалась, в бессилии опустившись на пол с кардиганом в руках, который не успела сложить. Она отбросила его в сторону раскрытой дорожной сумки и спрятала лицо в ладонях. Крыс быстренько доел свой сыр, и, дожёвывая на ходу, спустился со спинки кровати и вскарабкался на плечо Ады. Прижавшись к её щеке, он сморщил свой нос и пискнул, сочувствуя её горю.

– Ничего, Гадриэль, прорвёмся, правда? – подняла заплаканное лицо Ада, – Мы же всегда выходим из всех передряг. Просто пора уходить из этого города, как и из многих других. Что ж, городов в нашей необъятной много, нам есть куда ехать, какой-то из них нас всё равно приютит.

И Ада, утерев слёзы, продолжила складывать вещи в сумку. Закончив с этим, она налила себе в чашку горячий чай и села у окна, глядя, как пожелтевшие вишни в палисаднике качаются под порывами ветра.

– Мне нравилось здесь. Посидим на дорожку, Гадриэль. Скоро будет дождь. Там и отправимся в путь. Вода смоет все следы, вода всё стирает, – задумчиво произнесла Ада.