Зов ворона

Несмотря на все, что они делали вместе, несмотря на то, что они спасали друг другу жизни, он все еще почти ничего не знал о жизни помощника до "Черного Ястреба". Типпу никогда не упоминал об этом, и Мунго знал, что лучше не спрашивать. И все же здесь, в Индийском океане, он вспомнил слова Стерлинга - "Я выиграл его в карты на Занзибаре".

Мунго указал на карту, разложенную у нактоуза, где был обозначен остров Занзибар.

‘Это твой дом?’

На самом деле он не ожидал, что Типпу ответит. Но, возможно, пребывание в этих водах, так близко к его прошлому, что-то расшатало в великане. Вместо того чтобы сменить тему разговора, он посмотрел через перила и сказал: - Да, Стерлинг выиграл меня в карты. Но мой отец был королем.’

Это прозвучало как нелепое хвастовство, но Мунго не рассмеялся. В гордой осанке Типпу было что-то такое, что делало его рассказ до странности правдоподобным.

- Король Занзибара?’

- Султан Омана. Занзибар - часть его королевства.’

- Значит, ты королевской крови.’

Типпу покачал головой. - Моя мать была рабыней. Человек не может быть наполовину свободным. Итак, я был рабом.’

‘Как Стерлинг тебя нашел?’

- Он приехал на Занзибар, чтобы поговорить с моим отцом. Америка послала его сказать моему отцу, чтобы он подписал договор против англичан. Стерлинг увидел мою мать и спросил, может ли он купить ее. Отец предложил ему пари. Они играют в карты. Если Стерлинг победит, он заберет мою мать. Если он проиграет, то заберет меня.’

Невозможно было не посочувствовать - быть поставленным против собственной матери в карточной игре, зная, что так или иначе тебя разорвут на части.

- Стерлинг был настоящим сукиным сыном.’

Типпу философски пожал плечами. - ‘Я был рабом. И если бы я не пошел со Стерлингом, я бы не нашел тебя. Не нашел бы тебя, не был бы свободным сейчас.’

‘Это верно.’

Мунго видел, что Типпу становится не по себе от этого разговора. За последние несколько минут он рассказал о себе больше, чем кому-либо с тех пор, как покинул Занзибар. Мунго ободряюще улыбнулся ему.

- Если повезет, к тому времени, как ты закончишь это путешествие, ты будешь богаче короля.’

Это была пустая бравада. С каждым днем шансы найти место для посадки уменьшались. Все мужчины знали это. Настроение на корабле стало угрюмым, Мунго стал раздражительным и вспыльчивым. И все же Африканский континент отказал ему.

Однажды они подошли к заливу, окаймленному тростниковыми берегами. Мунго осмотрел их в подзорную трубу, но, насколько хватало глаз, в них не было ни единой трещины. Это было бы еще одним разочарованием, у него не осталось почти никаких надежд.

‘Мы не будем вставать на этот путь.’

Вирджил Хендерсон, боцман, пошевелился. Какое-то время он изучал берег, потом повернулся и произнес на своем георгианском наречии: - Мне кажется, это очень похоже на морские острова у нас дома.’

‘Ну и что из этого?- спросил Мунго.

‘Издалека эти болота кажутся сплошной стеной. Но вблизи обнаруживаются устья рек, о существовании которых вы и не подозревали.’

Терять было нечего.

- Спустите шлюпку, - приказал Мунго.

Они отвели лодку к берегу. Хендерсон был прав подойдя - ближе, они увидели, как открываются мутные каналы, такие узкие и извилистые, что они исчезали в камышах. Мунго выбрал самый большой и направил шлюпку внутрь. Надежда поднялась в его сердце, больше, чем он чувствовал в течение многих дней.

Это продолжалось недолго. После нескольких поворотов русло разделилось на полдюжины маленьких ручейков, слишком узких даже для каноэ. Они вернулись на прежний курс и попробовали еще один вход. Это тоже ничего не дало. Люди вспотели на веслах под палящим солнцем; как только они остановились, мухи слетели с камышей и набросились на них.

‘Даже если здесь и есть проход, мы никогда его не найдем, - сказал Мунго.

Хендерсон перегнулся через борт и зачерпнул пригоршню воды. Он сунул ее в рот, а затем поспешно выплюнул с кислой миной.

‘Соль.’

‘А чего ты ожидал?’

- Там, где течет река, вода должна быть слаще.- Он огляделся. Камыши вокруг них были глубоко в море, мягко покачиваясь в воде, когда течение убывало и текло. - Сейчас прилив. Когда он уйдет, мы сможем найти, где находится река.’

Они ждали. Когда прилив отступил, тростник, казалось, поднялся из воды. Некоторые каналы пересохли, другие, более глубокие, остались в тонкой полоске блестящей воды между илистыми берегами. По мелководью пробирались длинноногие птицы, а по грязи сновали насекомые.

Мунго повел лодку к более глубокой воде, изучая стеклянную поверхность в поисках любой ряби, которая могла бы выдать течение.

‘Там.’

Это было не так уж много – едва заметная морщинка на поверхности залива. Но когда они подплыли туда, и Мунго опустил руку в воду, он почувствовал давление течения на тыльную сторону ладони.

Он попробовал воду, как и Хендерсон. Она была гораздо менее соленой, чем море.

‘Где-то здесь должна быть река.’