Зов темной крови

– Мы быстро обернемся! Одна нога здесь, другая – там!

– Прости, никак не могу.

– Ну, что ж, за спрос денег не берут. Нет так нет. На санках как-нибудь довезу. Что теперь делать…

Завхоз хлопнул дверцей, и Лиепиньш тронул машину. Проехав через всю деревню, в которой знал каждый дом и всех его жителей, он выехал за околицу.

Там, в темноте, Петерс Янович заметил крепкую девичью фигурку в модном пальто с лисьим воротником. Завидев автомобиль, девушка побежала навстречу и, когда Лиепиньш остановил машину, заскочила в салон. Она плюхнулась на пассажирское сиденье и обхватила его руками. Потом впилась поцелуем в губы и, отстранившись, сказала:

– Ну, что же так долго, Петруша? Замерзла, заждалась на морозе, все тропки за околицей вытоптала. Жду-жду, а тебя все нет. Уже собралась уходить.

– Работа задержала. Прости… – сказал Петерс Янович и тронул машину. – Куда поедем сегодня?

– Давай за дальний зарод. Его с дороги не видно, – горячо прошептала девушка и прильнула к его груди. – Скорей бы уж доехать. Соскучилась по тебе, мочи нет.

– Проедем ли туда? Снега, наверное, намело. Не застрять бы.

– Проедем как-нибудь. – Она заглянула ему в глаза. – Раньше ведь ездили. Помнишь?

– Такое разве забудешь. Откуда только ты такая взялась…

– Какая? – игриво спросила девушка.

– Жаркая.

– А еще?

– Красивая.

– Еще! Еще! – Она потормошила его за руку. – Скажи! Ну, скажи!

– Ненасытная, – сдержанно проговорил Петерс Янович.

Удалившись от деревни на несколько километров, машина съехала с дороги и стала медленно пробираться к зароду, который темнел у самого леса.

– Весь день ждала, пока увижу тебя, – сказала девушка и сноровисто скинула с себя пальто и сапоги.

– Подожди, пока встанем… – сказал Петерс Янович и завернул за огромный стог сена. Там остановил машину и, не глуша мотор, развернулся к подруге: – Ну, вот и приехали.

– Что с тобой сегодня, Петруша? Какой-то ты не такой.

– Устал как черт… Весь день перебрехивался по телефону с районным начальством. То одно дело, то другое…

– А я тебе помогу… – Она включила свет, порылась в сумочке и достала оттуда металлический стерилизатор. Сняла крышку, вынула шприц. – Снимай дубленку и закатай рукав.

– В вену? – Петерс Янович непроизвольно поморщился. – Может, не надо?

– Не трусь, беларусь! – Девушка задорно тряхнула кудряшками.

Лиепиньш заметил:

– Я не белорус, я – латыш.

– Латышам тоже уколы делают. – Стравив воздух из шприца, она замерла в ожидании. – Ну, так что?

– Ставь. – Он закатал рукав и перетянул руку шарфом.

Девушка умело вонзила иглу в его вену. Желтоватая жидкость окрасилась красной кровью, и поршень потихоньку вдавил содержимое шприца в руку.

– Ну как? – весело спросила она. – Отпускает?

– Подожди, не так быстро.

Девушка с размаху чмокнула его в щеку:

– Мочи нет ждать!

– Что-то мне нехорошо… Подожди. – Петерс Янович повел шеей, потом дернулся, замер, и его голова тяжело упала на грудь.

– Петруша! – крикнула девушка и начала трясти его за рукав. – Что с тобой?! Что?!

Но сколько ни хлопала она его по щекам, сколько ни трясла и ни призывала очнуться, Петерс Янович не подавал признаков жизни. Он был мертв.

Успокоившись, девушка подняла с пола стерилизатор и шприц и обстоятельно сложила все в сумочку. Потом быстро надела сапоги и выбралась из машины на снег. Там надела и застегнула пальто, схватила сумочку и, хлопнув дверцей, побежала по неглубокому снегу к дороге.

Глава 23 Просто тяжелый день

Москва, Замоскворечье

Наше время

Той же ночью Ираида Самсоновна уехала в Брянск, с тем чтобы на следующий день осмотреть швейную фабрику, где планировался пошив школьной формы. Надежда и Виктория остались на хозяйстве одни.

Утром Надежда на время заняла место администратора. К ней подошел Тищенко:

– Прошу прощения, Надежда Алексеевна…

– А разве вы не должны были уехать с Соколовым в школу-пансионат? – с удивлением спросила Надежда.

– Обстоятельства изменились, и мне пришлось остаться.

– У вас что-нибудь случилось?

– Вчера не явился Шелегеда, и примерка не состоялась. Вечером на мой личный мобильник позвонили из его секретариата и перенесли примерку на сегодня. – Тищенко развел руками: – Поймите, Надежда Алексеевна, у меня не было выбора.

– Откуда у них ваш личный номер? – поинтересовалась Надежда. – И почему они не позвонили на телефон ателье?

– Ума не приложу! Я ему своего номера не давал, – заверил Тищенко.

– Когда придет Шелегеда?

– В два часа.

– Значит, Соколов уехал один?

– Ну почему же? – Тищенко сдержанно улыбнулся. – Мы договорились с Вилмой Карклиней. Сегодня с ним поехала она, завтра поеду я.

– А вот это вы сделали правильно, – сказала Надежда. – Если не возражаете, я загляну к вам на примерку. Мне нужно поговорить с Шелегедой.

– Как же я могу вам запретить? Милости прошу. Ваше право.

Оставшись в одиночестве, Надежда набрала номер Льва. Его телефон, как и ожидалось, был отключен. Вскоре пришла Виктория, и Надежда отправилась на склад фурнитуры, чтобы поговорить с Протопоповым.

Она вошла в комнату, когда Иван Макарович говорил по телефону: