Зов темной крови

– Ну вот: была примерка у Балыковой.

– Надо же… – вырвалось у Надежды.

– Что-нибудь не так? – поинтересовалась Виктория.

– Для меня это неожиданность. Возможно, был кто-то еще?

– Нет, никого.

– Спасибо, – поблагодарив Викторию, Надежда напомнила: – И все-таки поговорите с Ираидой Самсоновной. Так будет правильно.

Прежде чем зайти на склад фурнитуры, Надежда постучала в дверь, как будто не была здесь хозяйкой.

Ей тут же ответили:

– Заходите!

На этот раз в комнате были только Протопопов и Анастасия Кириллова, которая, как всегда, сидела за ноутбуком.

– Что-нибудь прояснилось? – спросил Протопопов.

– Виктория проверила записи в журнале учета примерок. Фугенфиров мог встретиться только с одной заказчицей.

– Кто такая? Как звать?

– Балыкова Елена Бориславовна, богатая женщина, владелица сети супермаркетов.

– Вот оно как… – Протопопов ненадолго задумался и потом спросил: – Нормальные люди у вас обшиваются? Куда ни ткни – одни толстосумы.

– Что делать, такое уж у нас ателье.

– Какого она возраста?

– Ей за пятьдесят.

– А если точнее?

– Паспортных данных у клиентов мы не запрашиваем.

– Адрес регистрации?

– Этим тоже не интересуемся. На дому примерок не делаем.

– И это очень печально! По Москве таких Балыковых сыщется не меньше сотни.

– У нее редкое отчество.

– Даже если десяток… Что с того? – спросил Протопопов.

– Среди этих десяти будет только одна владелица сети супермаркетов, – сказала Надежда и заметила: – Мне кажется, вы капризничаете.

– К сожалению, вы правы, уважаемая Надежда Алексеевна. Я рассчитывал на то, что вы притащите мне список клиентов, среди них уж точно будет убийца. А тут – одна-единственная бабенка. Что, если это не она? Хрясь! И ниточка лопнула. А другой у нас нет.

– Примерки назначаются так, чтобы клиенты не пересекались.

– Но ведь пересеклись? Факт налицо!

– Имеете в виду Фугенфирова и его привидение? Вот вам Балыкова. Пожалуйста, проверяйте.

– А вы, значит, в сторону? – прищурился Протопопов.

– Я тут при чем?

– В вашем ателье все случилось, вам, как говорится, и карты в руки.

– Ну, знаете! – вспыхнула Надежда, но Протопопов рассмеялся:

– Шучу!

– Зря вы так… У меня сегодня очень тяжелый день.

– Что случилось?

– День рождения.

Иван Макарович шагнул навстречу и потянулся к ней:

– Давайте сюда свои уши!

– Опять шутите?

– Шучу, – тяжело вздохнул Протопопов. – Если не шутить, можно сойти с ума.

– Чем я могу помочь? – сочувственно поинтересовалась Надежда.

– А вот это уже другой разговор. – Протопопов вернулся к столу, что-то записал и вновь посмотрел на Надежду: – Пока мы протрясем Балыкову, выясним, где родилась, как жила, не водится ли за ней каких-то темных делишек. Вы в это время поговорите с ней как женщина с женщиной.

– По-другому у нас не выйдет, – улыбнулась Надежда.

– Простите старика, ляпнул, не подумав. Прощупайте ее осторожно. Узнайте, что у нее за душой. Иногда в таких ничего не значащих разговорах люди говорят больше, чем нужно.

– Я попробую.

– Не надо пробовать, лучше пообещайте.

– Ну, хорошо.

– Как только будет что рассказать, милости прошу к нашему шалашу, – проговорив это, Протопопов обескураженно смолк и повел взглядом по комнате. – Опять глупость сморозил. Шалаш вообще-то ваш.

– Про Фугенфирова что-нибудь выяснили?

– Сделали запрос в его родную деревню. Как она там… – Протопопов заглянул в свой блокнот: – Средняя Буланка. Вышли на участкового. Сотрудник – молодой парень лет двадцати пяти, про Сичкина ничего не знает. Я говорил вам, что Сичкин – настоящая фамилия Фугенфирова?

– Как-то упоминали.

– Буланковский участковый обещал поспрашивать про Сичкина у стариков, что живут в деревне.

– Иван Макарович! – Кириллова оторвалась от компьютера. – У меня для вас кое-что есть.

– Ну? Говори.

– Я тут нашла и применила одну программку… Не выходит у меня из головы та самая пуля. Вернее, ее траектория.

– О чем это ты? Не пойму.

– Черепное ранение расчлененной женщины.

– А что там может быть нового? – Протопопов пожал плечами. – Огнестрельное ранение оно и в Африке огнестрельное ранение.

– На входе пуля раздробила ее челюсть, прошила голову и застряла в теменной части, – напомнила Анастасия Кириллова.

– Это я знаю.

– Из заключения следует, что в нее стреляли снизу, с очень неудобной позиции.

– Давай, давай, говори! – поторопил Протопопов. – Зачем по нескольку раз повторять одно и то же?

– Я смоделировала траекторию выстрела в программе и нашла наиболее подходящий вариант.

– Какой?

– В момент выстрела женщина должна была находиться в горизонтальном положении на высоте полуметра. Стреляли в нее с высоты среднего человеческого роста. Предполагаемое расстояние между стрелявшим и жертвой – больше восьми метров.

– Учитывая, что по этому телу у нас нет информации, предположим, все так и было. Значит, она лежала?

– Могу утверждать это с высокой степенью вероятности.

– Что ж ты со мной делаешь, Настя?.. – задумчиво проронил Иван Макарович. – Мало мне было головоломок, дак ты еще одну подсуропила. И что мне делать с этой тригонометрией? Куда ее применить?

– Так посчитала программа.

Протопопов поскреб в затылке: