Зов пустоты

– Действовавших совершенно одинаково и в случае с Джорджианой Нистор, и в случае с Элен Триссо? До мельчайших подробностей?

– Они действуют вместе.

– Ты думала, что он волк-одиночка, интроверт. Разве это не странно?

– В паре серийных убийц один человек обычно доминирует, а другой подчиняется, – не слишком убежденно сообщила Лудивина.

– Они насиловали их по очереди… – предположил Гильем. – А потом подчинявшийся насильник как-то повлиял на доминировавшего, и они сменили метод: вот почему убийство Анны Турбери выглядит иначе, чем первые два.

– Но идея об истово уверовавшем убийце, который обратился в ислам, теперь не выдерживает никакой критики, – заметила Лудивина.

Гильем пожал плечами. Сеньон кусал губы: его явно раздирали сомнения.

– В предположении о том, что убийц было двое, меня многое смущает, – признался он. – Для начала, я согласен с Лулу, преступник такого типа, со столь детально разработанными, четко направленными фантазиями, работает в одиночку. Он ни с кем не может делить столь тщательно спланированное, столь личное убийство.

– А если подчиняющийся ему преступник не делает ничего или почти ничего? – возразил Гильем. – Он совершенно бесправен, он изнасиловал одну из девушек, но собственно в совершении убийства он участвует лишь как помощник.

– Наоборот, – не согласилась Лудивина. – Все в этих преступлениях говорит нам о том, что их совершил человек, уверенный в себе, когда дело доходит до физической агрессии, но, вероятнее всего, замкнутый в повседневной жизни. Он не доминирует и не подчиняется: судя по всему, он и тот, и другой одновременно. Я не верю, что он мог действовать вместе с кем-то. Что-то не клеится.

– Тогда откуда взялись две мужские ДНК?

Внезапно в голове Лудивина словно зажегся свет:

– Какая же я дура!

Она сосредоточилась на убийце. Она уже два дня подряд без устали сортировала дела насильников, видела лишь то, что хотела найти, не думала об очевидном, о самом простом. Она явно устала и не заметила того, что бросалось в глаза.

– Кто сказал, что обе ДНК принадлежат убийцам? – пояснила она. – Одна из них – ДНК убийцы, хотя мы не можем быть в этом уверены. Другая – ДНК любовника.

Они некоторое время молча смотрели друг на друга, стыдясь, понимая, что пришли к самой простой гипотезе, которой обязательно придерживались бы в любом подобном деле. Никто об этом не подумал. Они ходили по кругу, они выбились из сил, они во всем видели лишь Зло, но не видели жизни.

– У Элен был парень, – продолжила Лудивина. – Мы легко возьмем у него образец ДНК для анализа и сравним. То же и с Мирко, с которым встречалась Джорджиана.

– Если это они, прокурор сгноит нас за то, что выбил разрешение на эксгумацию, – простонал Гильем.

– Это они, – мрачно отрезал Сеньон. – Иначе хотя бы один образец ДНК совпал бы с картотекой АНК. Я полностью поддерживаю гипотезу о том, что это насильник, которого уже ловили.

– А если он иностранец? – внезапно предположила Лудивина. – Его нет в наших базах данных. Он уже сидел, но мы об этом ничего не знаем.

– Я подам запрос на проверку европейских картотек ДНК, – одобрил эту версию Гильем. – Остается надеяться, что он забавлялся в одной из стран, с которыми мы сотрудничаем, иначе все пропало.

– Когда мы получим ответ? – спросила Лудивина.

– С большинством соседних с нами стран процедура практически полностью автоматизирована, все пройдет быстро. В течение недели у нас будет исчерпывающий ответ.

– Скажи, что это срочно, попроси поторопиться. Человек-слон тебя поддержит, у него везде связи. Я позвоню руководителям расследований из обоих РОСП, расскажу им, как идут дела, и попрошу срочно взять анализ ДНК у Мирко в цыганском таборе и у бывшего парня Элен Триссо.

Когда день уже склонился к вечеру, Лудивина распустила всех коллег. Они явно переработали, настолько, что могли упустить что-то важное или распылиться по всем возможным направлениям, как едва не случилось утром.

Она отправилась домой, проверила телефон дважды в течение пяти минут. От Марка ничего.

ГУВБ требовало от ОР тут же оповещать их обо всем, но само даже не пыталось сотрудничать.

Лудивина представляла себе, что они трудятся в поте лица, проводят обыски, в спешке перепроверяют все сведения, которые им удалось выведать, ведут допросы «клиентов», которых не так-то легко разговорить. ГУВБ казалось ей жужжащим ульем, где нет места отдыху.

Ей не хватало Марка. Она мечтала получить от него сообщение. Всего одно сообщение о том, что у него все в порядке, знак внимания, доказательство того, что он о ней думает.

«У него есть дела поважнее! Хватит изображать трепетную барышню…»