Зов пустоты

Долина Бекаа, где уже располагалось несколько тренировочных лагерей «Хезболлы», стала одной из крупнейших территорий – производителей марихуаны. Договор был простым: фермеры неустанно, независимо и исключительно под собственную ответственность – на случай появления полицейских – растят коноплю, но продажа идет исключительно через посредничество «Хезболлы». Последняя контролирует таможню и потому легко может ежегодно отправлять в Европу гигантские партии наркотика. Куда более жуткие вещества поставляли из Южной Америки. «Хезболла» вскоре объединила усилия с колумбийскими и мексиканскими картелями и начала переправлять их кокаин в Африку, поскольку попасть туда было гораздо легче, чем в США или в Европу: там не было слежки со стороны УБН[30] или, хуже того, американской армии. Наркотики везли через всю Африку до самого Ливана, подконтрольные «Хезболле» границы которого открывались словно по волшебству. Затем через ливанские порты, подконтрольные «Хезболле» или по крайней мере находящиеся под ее влиянием, наркотики беспрепятственно добирались морем до Европы.

Зависимость нечестивых наркоманов каждый год обеспечивала «Хезболле» миллионы долларов дохода.

Джинн выступал в качестве посредника в переговорах со всеми крупными дилерами. Он досконально изучил их всех. Его паспорта пестрели пограничными штампами всех африканских и южно-американских стран, Франции, Италии и Германии, где он встречался с шиитской диаспорой, симпатизирующей «Хезболле» и всегда готовой оказать услугу, а заодно и поживиться за счет местных рынков сбыта.

Однако хитроумные руководители Джинна понимали: единственного источника доходов недостаточно для того, чтобы обеспечивать партию в течение долгих лет. Они решили расшириться и создали по всей Африке сети сбыта, действующие параллельно с официальными рынками. В первую очередь, они сбывали алмазы. И в этой сфере Джинн точно так же устанавливал связи, а затем обеспечивал их долговечность. Он врал так хорошо, так обезоруживающе быстро располагал к себе людей, так легко, чуть ли не в первый же миг, вычислял кротов, что вскоре все хотели вести переговоры только с ним.