Зов пустоты

Он помнил, каким строгим был отец. Помнил резкие удары его кожаного ремня по своим ягодицам, когда добрый мальчик Джинн превращался в демона Джинна.

Его детство было полно далеких звуков. Пение муэдзина, неизменно зовущего на молитву, – метроном, звучащий и днем, и ночью, символ вечности, что напоминает человеку о его месте под солнцем. Пение ветра. Джинн часто слушал, как ветер шумит между ставень, под дверью, как он нашептывает свои небесные заклинания. Потом, много позже, стал слышаться коварный свист бомб, треск пуль. Иногда – крики.

Но мать всегда – порой украдкой, втайне – утешала его, спешила его приласкать, успокоить. Она всегда находила верные слова, и Джинн вырос, понимая, какой властью обладают эти арабески звуков, пируэты человеческого голоса, эквилибристические фигуры души, способные разорить дотла или возвысить до небес того, кто умел виртуозно их изобразить.

Религия не играла важной роли в их жизни. Джинн получил лишь элементарное религиозное воспитание: ни отец, ни мать не были слишком набожны. Ислам был рядом – подобно колодцу в центре деревни, вокруг которого собираются, чтобы напиться, колодцу предков, на который уже никто не обращает внимания. Обосновавшись в Южном Бейруте, семья Джинна почти прекратила соблюдать религиозные обряды: все были слишком заняты – работали в собственной крошечной бакалейной лавке, присматривали за домом, пытались пережить войну.

Они бежали с обожаемого ими Юга, бежали от нашествия израильтян, надеясь найти убежище в столице – но вскоре и там не осталось ничего, лишь безысходность.

От государства осталось одно название. Оно никому не гарантировало безопасности. В квартале Харек-Хрейк не было ни больниц, ни школ, ни даже съестных припасов. Свирепствовала гражданская война. К власти пришла «Хезболла». Ее сторонники поставляли продукты в магазины, они заплатили за строительство новой школы, они же открыли больницу для всех нуждающихся в медицинской помощи. Подростком Джинн верил, что настоящее государство – это «Хезболла». Только «Хезболла» защищала их, давала новые дома семьям своих мучеников, обеспечивала средствами к существованию. Джинн многому научился в школе, которую открыла Партия Аллаха, он узнал о несправедливости мира, о наполняющей его лжи. Но когда он возвращался домой, его мать всегда выслушивала все то, что он с жаром ей повторял. Его добрая, ласковая мать объясняла ему, что, возможно, на самом деле все не совсем так, что важнее всего быть живым, держаться вместе.