Зов пустоты

Молодой североафриканец встретил их у входа, но Марк не взглянул на него, он явно прекрасно здесь ориентировался. Людивина проследовала за ним сквозь бисерную занавеску в еще более темную комнату, где с потолка свисало больше десятка мухоловок с неподвижными черными гроздьями мух. Вероятно, они уже давно покачивались здесь на сквозняке. Пол покрывали два больших ковра. Убранство комнаты составляли стул и газовая плитка, в углу виднелся небольшой телевизор с переносной антенной.

В небольшом дверном проеме показался полноватый усач лет пятидесяти, очень похожий на молодого человека со склада. При виде Марка он нахмурился и что-то пробормотал сквозь зубы.

– Привет, Фарид, давно не виделись, – начал Марк.

– Что тебе нужно?

– Передать тебе привет.

– Я тебя знаю, ты приходишь, только если тебе нужно что-то узнать.

Марк указал на Людивину:

– Ладно тебе, Фарид, не груби при моей новой напарнице.

Торговец переминался с ноги на ногу. Спустя несколько мгновений он что-то крикнул по-арабски и пригласил их сесть.

– Фарид, не мог бы ты объяснить коллеге, у которой мало опыта в наших делах, что такое хавала?

Людивина отметила, что Марк правильно произнес арабское слово: она уже не впервые это замечала и задумалась, знает ли он арабский.

Фарид шумно выдохнул и мрачно взглянул на Марка.

– Не только мы этим занимаемся! – вскипел он. – Узкоглазые тоже так делают, они это называют чоп!

– Не мне, Фарид, – ей объясни.

Торговец сглотнул и после долгих раздумий повернулся к Людивине:

– Хавала значит «я обещаю». Это способ передать деньги от одного человека другому, из одной страны в другую, не делая перевод.

– Как такое возможно? – удивилась Людивина.

– Для этого нужны два торговца, которые работают вместе. Например, я здесь и мой напарник в Алжире.

– Или в Багдаде, – иронично заметил Марк, и Фарид бросил на него еще более раздраженный взгляд.

– Представьте, что кто-то хочет передать из Алжира своей больной матери во Франции тысячу евро, но не хочет идти в банк, потому что банк берет большую комиссию, а матери во Франции придется платить налоги с этой тысячи. Он идет к одному из моих поставщиков апельсинов и просит оказать услугу за небольшое вознаграждение. Дает ему тысячу евро, поставщик звонит мне и говорит, что в следующем счете сумма, которую я ему должен, уменьшится на тысячу евро, но взамен я отдам эту тысячу евро человеку, который придет и скажет пароль. Для поставщика апельсинов это пустяк, тем более что он все равно получает свою тысячу евро – не от меня, так от этого парня в Алжире, да еще и комиссию сверху. Для меня это тоже ничего не меняет: какая мне разница, кому платить – поставщику или тому, кто живет здесь. Это и есть хавала. Взаимовыручка.

– Иными словами, – подхватил Марк, – это удобный способ обращения больших денег без возможности их отследить. Все делается втихую, в стороне от банков и компьютеров. Мы не знаем, куда поступают деньги и в каких количествах. Отдельно отмечу, что такой способ очень выгоден для террористической сети, которая хотела бы незаметно получать финансирование.

В комнату вошел молодой человек с подносом, поставил на стол мятный чай и исчез.

– Ты понял, зачем мы пришли? – спросил Марк без тени дружелюбия в голосе.

– Мне нечего тебе сказать, – так же сухо ответил Фарид.

Марк поставил перед собой стакан с чаем, к которому не притронулся. Он склонился к торговцу и с угрожающим видом очень тихо произнес:

– Если мне надо будет тебя достать, я натравлю налоговиков и свору бухгалтеров, и они разберут всю твою фирму на кирпичики. Не пройдет и полугода, как ты, твоя жена и пятеро детей будете хлебать говно в сточной канаве. Ты этого хочешь?

Фарид ненавидел офицера из ГУВБ всеми фибрами души – это явно читалось на его лице. Он облизнул губы, опустил глаза, взял со стола свой стакан, от которого шел пар.

– Что ты хочешь узнать?

– Расскажи обо всех своих хавала за последние полгода. Не про мелочь, которую ты передавал свояченице или кузену твоей племянницы, на них мне плевать. Мне нужны все операции с незнакомцами, о которых ты ничего не знаешь и не захотел знать. Мы давно знакомы, Фарид, у тебя нюх, ты за километр чуешь неприятности. Вот что мне нужно. И уж поверь, лучше ты дашь мне несколько имен и они сгинут из твоего поля зрения, чем не дашь ничего интересного, я рассержусь и ты огребешь по самые помидоры.

– Я не сделал ничего дурного…

– Фарид.

Марк поднял подбородок и твердо взглянул на собеседника.

– Серьезно, там не то, что ты хочешь. Просто деньги за наркотики, я сразу почуял.

– Дилеры?

– Именно.

– Все равно давай имена, адреса, суммы и имя поставщика, который просил об услуге.

– Но…

– Если ты сам не передавал денег сомнительным людям, то могли передать твои приятели из Уйя или Мант-ла-Жоли. Я хочу, чтобы ты навел справки.

– Но у меня будут неприят…

– Ты уже в дерьме, Фарид. Ты пока еще можешь дышать, потому что оно доходит тебе до шеи, но, если ты продолжишь играть со мной в дурачка, вся твоя семья нырнет следом за тобой и вы все захлебнетесь.

Фарид отшвырнул свой стакан, и горячий чай разлился по столу.