Зов ночной птицы

— Горло болит. И общая слабость. Никак не привыкну к этому климату.

— Послать за доктором Шилдсом?

— Нет. Ради Бога, не надо. Все дело в погоде, и только. Вдобавок мне следует поберечь голос до начала процесса. — Перед лестницей он задержался. — Прошу тебя, Мэтью, приостанови на сегодня свои изыскания. Обещаешь?

— Да, сэр.

— Вот и хорошо.

С этими словами Вудворд отбыл на второй этаж.

День тянулся час за часом. Дождь то затихал, то вновь усиливался. Мэтью обнаружил в доме маленькую библиотечную комнату с несколькими книжными полками, содержавшими труды по флоре и фауне Нового Света и по европейской истории, несколько известных английских пьес, а также книги по кораблестроению. Из них всех лишь последние имели хоть сколько-нибудь зачитанный вид. В центре комнаты стоял шахматный столик с парой кресел на противоположных концах. Шахматные клетки — как и фигуры — были вырезаны из светлого либо темного дерева благородных пород. На стене висела карта Фаунт-Ройала. Приглядевшись, Мэтью убедился, что это не реальная карта, а перспективный план развития города, каким его представлял Бидвелл, — с ухоженными улицами, ровными рядами домов, разноцветными квадратами фермерских полей, фруктовыми плантациями и, само собой, детально прорисованными верфями и доками.

Мэтью выбрал книгу по истории Испании, при первом открытии которой девственный кожаный переплет щелкнул подобно пистолетному выстрелу. За чтением этой книги он просидел до обеда, каковой был сервирован в столовой и состоял из ячменно-рисового супа с кукурузными лепешками. Бидвелла за столом не было, а отправленная к судье служанка вернулась с сообщением, что он решил пропустить обед. Так что Мэтью поел в одиночестве, — начиная уже всерьез беспокоиться о состоянии здоровья Вудворда, — а потом возобновил чтение в библиотеке.

Миссис Неттлз не показывалась со времени разговора в гостиной — возможно, была занята, выполняя какие-то поручения хозяина, а может, просто избегала Мэтью, сожалея о своей откровенности. Ему это было лишь на руку, ибо ее моральные суждения мешали ему оценивать события, опираясь только на факты. Несколько раз в его сознании возникали образы скидывающей одежду Рейчел Ховарт и ее миловидного, хоть и сурово напряженного лица. Ему вдруг пришло в голову, что если Ноулз будет освобожден завтра утром, то последующие три дня он проведет в тюрьме наедине с этой женщиной. После чего, увы, его ждали горячие поцелуи плетки. Дабы отвлечься от этих мыслей, он начал переводить историю Испании на французский.

Когда снаружи сгустилась тьма, в доме зажгли лампы и подали ужин с большим куриным пирогом в качестве главного блюда. На сей раз компанию Мэтью составили Бидвелл и Вудворд — первый был в бодром расположении духа, тогда как лицо второго омрачало сознание своей ответственности в предстоящем деле. Кроме того, к застолью нагрянул свежий контингент москитов, зудевших у едоков над ушами и со зловредным усердием наполнявших кровью свои брюшки. Хозяин дома выставил бутыль «Сэра Ричарда» и неустанно поднимал тосты, среди прочего восхваляя «бесподобные дарования» Вудворда и его «ясное видение благополучной гавани в конце пути». Сам же мировой судья, с запавшими глазами и болезненно осунувшимся лицом, не был настроен что-либо праздновать, но стоически терпел все эти славословия, пригублял ром и ковырялся в тарелке, кое-как осилив лишь треть своей порции. Несмотря на очевидно плохое самочувствие судьи, Бидвелл ни разу не справился о его здоровье — вероятно, из опасения, что это станет еще одним поводом для задержки ведьмовского процесса.

Но за десертом из яичного крема, к которому Вудворд даже не притронулся, Мэтью не выдержал и заявил:

— Сэр, мне кажется, надо послать за доктором Шилдсом.

— Глупости! — прохрипел Вудворд. — Как я уже говорил, все дело в болотных миазмах, и не более того!

— Однако вы неважно выглядите, уж извините за прямоту.

— Я выгляжу таким, какой я есть! — Нервы судьи были и так напряжены до предела по причине больного горла, заложенного носа и засилья кусачих насекомых. — Я лысый старик, которого грабители лишили парика и парадного камзола! Спасибо за заботу, Мэтью, но прошу тебя оставить свои мнения при себе!

— Сэр, я только хотел сказать…

— А я считаю, что судья выглядит нормально, — вмешался Бидвелл, на лице которого застыла фальшивая улыбка. — Болотные миазмы — это действительно неприятность, к которой не сразу привыкаешь, но в этом нет ничего такого, что не мог бы вылечить добрый глоток рома. Не правда ли, сэр?

Вудворд не стал отвечать любезностью на любезность.

— Вообще-то, нет. Ром скорее горячит тело, нежели его лечит.

— Но сейчас вы ведь в норме, правда? — гнул свое Бидвелл. — То есть вы в состоянии выполнять свои обязанности?

— Разумеется, в состоянии! Разве что несколько угнетает погода…

— А кого она не угнетает, при этих бесконечных дождях? — с нервным смешком вставил Бидвелл.