Зов ночной птицы

— Нет, не помню! По городу его водил Уинстон! Его и допытывай, а меня оставь в покое! Честное слово, от твоих приставаний сам Сатана стал бы искать убежища в церкви! — Он нацелился пальцем в молодого человека. — Но ты не испортишь мне этот славный день, нет уж, сэр! Хвала Господу, вновь сияет солнце, а когда проклятая ведьма сгорит дотла, этот город снова пойдет в рост! Так что отправляйся в тюрьму и передай ей, что Роберт Бидвелл никогда не проигрывал, и он не проиграет и теперь!

Внезапно наверху лестницы появилась фигура. Мэтью увидел ее раньше, а внезапно изменившееся выражение его лица побудило Бидвелла обернуться.

Вудворд опирался о стену, а его кожа была почти того же цвета, что и его заляпанная кашей полотняная ночная рубашка. Осунувшееся лицо потно блестело, в глазах застыла боль.

— Судья! — Бидвелл быстро поднялся по лестнице, чтобы его поддержать. — Я думал, вы спите!

— Так и было, — прохрипел он, хотя разговор даже шепотом был мучителен для его горла. — Но разве можно спать… под такую пушечную перепалку?

— Прошу прощения, сэр. Ваш секретарь снова пробудил во мне дурные манеры.

Судья сверху вниз посмотрел в лицо Мэтью, и тот сразу догадался, какое дело могло быть настолько важным, чтобы поднять его с постели.

— Я все обдумал, — сказал Вудворд. — Приготовь перо и бумагу.

— То есть… то есть… — Бидвелл с трудом себя сдерживал. — Вы приняли решение?

— Приготовь все, что нужно, Мэтью, — повторил Вудворд, а затем взглянул на Бидвелла. — Вы не поможете мне добраться до постели?

Бидвелл был готов нести его на руках, но чувство приличия возобладало над этим порывом. Мэтью поднялся по лестнице и вместе с хозяином Фаунт-Ройала помог Вудворду дойти по коридору до спальни. Вновь улегшись и откинувшись на испачканную кровью подушку, Вудворд сказал:

— Благодарю вас, мистер Бидвелл. Теперь вы можете удалиться.

— Если не возражаете, я хотел бы остаться и выслушать приговор.

К этому моменту Бидвелл уже закрыл дверь и занял позицию рядом с кроватью.

— Я возражаю, сэр. Пока приговор не будет зачитан обвиняемой… — Вудворд сделал паузу, чтобы глотнуть воздуха, — он останется в исключительном ведении суда. Любой отход от этого принципа неприемлем.

— Да, но…

— Удалитесь, — сказал Вудворд. — Ваше присутствие задерживает судебный процесс.

Он с раздражением взглянул на Мэтью, стоявшего у изножья кровати.

— Перо и бумагу! Живо!

Мэтью поспешил взять коробку с документами, где также находились листы чистой бумаги, перо и чернильница. Бидвелл направился к двери, но перед уходом сделал еще одну попытку.

— Тогда хотя бы скажите: мне уже готовить столб для костра?

Вудворд зажмурился, досадуя на столь упорное пренебрежение правилами приличия. Потом открыл глаза и сказал сухо:

— Сэр… вы можете потом сопроводить Мэтью до тюрьмы и присутствовать при оглашении приговора обвиняемой. А теперь, прошу… оставьте нас.

— Хорошо, раз так. Ухожу.

— И еще… мистер Бидвелл… пожалуйста, не задерживайтесь в коридоре.

— Даю вам слово джентльмена. Я буду ждать внизу.

Бидвелл покинул комнату, закрыв за собой дверь.

Вудворд смотрел на золотистое солнечное утро за окном. День обещает быть чудесным, подумал он. Такого приятного утра не было с начала месяца.

— Поставь дату, — сказал он Мэтью, хотя в таком напоминании вряд ли была необходимость.

Мэтью сел на стул рядом с кроватью, приспособил на коленях коробку с документами в качестве подставки для письма, обмакнул перо в чернильницу и вывел наверху листа: «Семнадцатого мая одна тысяча шестьсот девяносто девятого года от Рождества Христова».

— Теперь вводную часть, — сказал Вудворд, не отрывая взгляда от внешнего мира.

Мэтью сам написал вступление, благо делал это уже многократно в разных обстоятельствах и усвоил нужные формулировки. Он справился с этим в два счета, отвлекаясь лишь на обмакивания пера в чернильницу.

«Решение достопочтенного королевского мирового судьи Айзека Темпла Вудворда от сего дня, вынесенное в поселении Фаунт-Ройал, колония Каролина, касаемо обвинений в убийстве и ведьмовстве, подробности коих воспоследуют, против подсудимой местной жительницы, известной под именем Рейчел Ховарт…»

Ему пришлось прерваться из-за судорог в пишущей руке.

— Продолжай, — сказал Вудворд. — Не будем тянуть время.

Во рту Мэтью появился пепельный привкус. Он вновь обмакнул перо и далее стал вслух произносить слова по мере их написания.

— По обвинению в убийстве преподобного Берлтона Гроува я признаю вышеназванную подсудимую…

Он снова остановился, держа перо в готовности записать приговор судьи. Кожа на его лице натянулась почти до разрыва, а в череп как будто воткнулась горящая головня.

Внезапно Вудворд щелкнул пальцами. Мэтью взглянул на него вопросительно, а когда судья прижал палец к губам и потом указал на дверь, секретарь понял его намек. Тихонько отложив в сторону письменные принадлежности и коробку, он встал со стула, крадучись приблизился к двери и распахнул ее рывком.