Зов ночной птицы

— В чем был бы смысл столь долгого притворства? — обратился учитель к Вудворду. — Боже милостивый, вот бы я вправду мог бегать по лестницам! Да хотя бы просто ходить без помощи трости! — Джонстон начал горячиться. — Представьте только, каково мне было в Оксфорде! Там, где призы всегда достаются молодым и быстрым, я ковылял, как дряхлый старик! Но мне удалось проявить себя на ученой стезе. Пусть я не мог отличиться в спортивных играх, зато блистал в аудиториях и, как следствие, был избран президентом своего клуба!

— «Клуба адского пламени»? — уточнил Вудворд.

— Нет, я о другом клубе — «Рёскины». Мы были отчасти сродни «Адскому пламени», но больше налегали на штудии. И меньше куролесили, чего уж там.

Джонстон, похоже, осознал, что сетует на собственную немощь, и взял себя в руки.

— Простите меня за этот всплеск эмоций, — сказал он. — Я вовсе не склонен к саможалению и не ищу сочувствия у других. Мне по душе моя профессия, и в этом деле я очень даже неплох, как мне кажется.

— Это факт! — поддержал его Уинстон. — Алан показал себя превосходным учителем. До его появления местная школа прозябала в амбаре, а занятия вел старый хрыч, который по учености не годился Алану и в подметки.

— Так оно и было, — сказал Бидвелл. — Когда Алан приехал сюда, он первым делом настоял на строительстве школы и начал преподавать чтение, письмо и арифметику. Благодаря ему многие фермеры и их дети теперь знают, как пишутся их собственные имена. Хотя должен сказать, что идея Алана насчет допуска в школу девочек, на мой взгляд, чересчур либеральна.

— Еще бы не либеральна! — заметил Вудворд. — Кое-кто назвал бы это нездоровым заблуждением.

— В Европе женщины становятся все более просвещенными, — молвил Джонстон слегка усталым тоном человека, вынужденного в который уже раз отстаивать свою точку зрения. — Я считаю, что в каждой семье хотя бы один ее член должен быть обучен грамоте. И если это жена или дочь главы семьи, почему бы нет?

— Порой Алан помучился, выдергивая таких девочек из семейных оков, — сказал Уинстон. — Взять, к примеру, Вайолет Адамс. Образованность не по нутру тупоумным селянам.

— Вайолет сама обратилась ко мне с просьбой обучить ее чтению Библии, поскольку ее родители к этому неспособны. Как же я мог ей отказать? Мартин и Констанс поначалу были решительно против этой затеи, но я убедил их в том, что чтение не является постыдным занятием, а Вайолет таким образом сможет угодить Господу. Но после известного вам случая девочке вновь запретили посещать школу. Это тем более досадно, что Вайолет очень способная ученица. Впрочем… хватит уже самохвальства. — Учитель оперся на трость и встал из кресла. — Пойду-ка я домой, пока еще позволяет погода. Приятно было с вами пообщаться, господин судья. Надеюсь, вы скоро поправитесь.

— Непременно поправится! — сказал Бидвелл. — Вечером сюда придет Бен и продолжит лечение. Уже скоро Айзек будет здоров и бодр, как призовой скакун перед забегом!

Вудворд чуть заметно улыбнулся. Ни при каких жизненных обстоятельствах его нельзя было сравнить с призовым скакуном. С рабочей лошадкой — другое дело, но со скакуном… А теперь еще он стал для хозяина Фаунт-Ройала просто «Айзеком», благо суд завершился и приговор был уже неминуем.

Бидвелл проводил Джонстона до парадной двери и подождал, пока тот наденет плащ и треуголку. Меж тем Уинстон приблизился к очагу. Отблески пламени играли на стеклах его очков.

— Это ж надо: сырой ветер и холод в мае! — посетовал он. — Я-то считал, что оставил капризы погоды в Лондоне! Но все не так уж плохо для владельца шикарного особняка, где всегда тепло и уютно, не так ли?

Вудворд не знал, кивнуть в ответ или покачать головой, и посему не сделал ни того ни другого.

Уинстон потер ладони над огнем.

— К сожалению, мой собственный очаг дымит, а моя крыша ночью будет протекать, как худая шлюпка. Но меня этим не проймешь. Я выдержу. Как говаривал мистер Бидвелл в трудные для компании времена: любые невзгоды только закаляют характер мужчины.

— О чем ты, Эдвард? — спросил Бидвелл, возвращаясь в гостиную после прощания с Джонстоном.

— Так, пустяки, сэр, — ответил Уинстон. — Просто мысли вслух.

Он отвернулся от камина.

— Я собирался сказать судье, что нынешнее ненастье — это еще одно свидетельство ведьмовских происков: никогда прежде здесь не было такой злотворной сырости.

— Думаю, Айзек уже достаточно осведомлен о способностях ведьмы Ховарт. Но теперь нам осталось терпеть ее только день-два, не более, верно, Айзек?

Бидвелл ждал ответа, раздвинув губы в улыбке, но взгляд его при этом был тверже гранита. Вудворд, дабы сохранить мир и добраться до постели без очередного бурного объяснения, прошептал: «Не более того». И тут же устыдился этого, поскольку выходило так, что он пляшет под дудку Бидвелла. Но сейчас он был слишком болен и утомлен, чтобы переживать еще и по этому поводу.